— Алек хочет, чтобы Магнус воспринимал его серьезно, хотя сам не представил его родителям. Не сказал даже, что ему нравятся… ну ты понял.
— Маги?
— Очень смешно. — Изабель сердито посмотрела на Саймона. — Ты понял, о чем я. Здесь творится просто…
— Просто — что? — спросила подошедшая Майя. — В смысле, я недопоняла, как работает партнерство. Объясните?
— Сама посмотри. — Саймон указал на Алека с Магнусом, которые отошли в сторонку от толпы. Нефилим рисовал руну на ладони у мага, наклонившись так низко, что волосы упали на глаза.
— Значит, это всем надо проделать? — спросила Майя. — Пометиться?
— Если собираешься биться, — ответила Изабель, холодно глядя на волчицу. — Тебе на вид восемнадцати нет.
Майя улыбнулась плотно сжатыми губами:
— Я же не Охотник. У ликантропов зрелость наступает в шестнадцать.
— Ну вот и иди помечайся. Знак рисует нефилим. Найди себе пару.
— Но… — По-прежнему глядя на Магнуса и Алека, Майя вдруг замолчала и удивленно выгнула брови. Саймон посмотрел в ту же сторону и… остолбенел.
Алек обнял Магнуса и целовал его взасос. Пораженный, маг оцепенел. Все вокруг смотрели на парочку и шептались. Мариза Лайтвуд прикрыла рот ладонью, Роберт молчал.
— Погодите, — произнесла сбитая с толку Майя. — Поцелуй — тоже часть ритуала?
* * *
Клэри шестой раз поискала глазами Саймона в бурлящей толпе нежити и Охотников. Народ постепенно пробирался к выходу; всюду мерцали огоньки стило: нефилимы связывали себя с союзниками новой руной. Мариза обменивалась меткой с высокой зеленокожей феей, такой же бледной и величественной на вид, как и мать семейства Лайтвудов. Патрик Пенхоллоу торжественно протянул руку волшебнику, у которого в волосах сверкали синие искорки. Связанные меткой, пары выходили на площадь, где уже светился портал. Льющийся сквозь прозрачный потолок звездный свет только добавлял происходящему нереальности.
— Восхитительно, — произнес Люк, стоя на краю подиума. — Нежить и нефилимы объединяются в союз в одном зале. Идут воевать вместе.
Говорил оборотень вдохновенно, однако Клэри его не слушала. Все ее мысли занимал Джейс. Вот бы он присутствовал здесь, видел ее триумф. Как Клэри ни старалась прогнать страх за Джейса, ничего не выходило. Он отправился к Валентину, сочтя себя проклятым, и может погибнуть, так и не узнав правды…
— Клэри, — насмешливо позвала Джослин. — Ты меня слышишь, нет?
— Слышу. Все и правда восхитительно. Знаю.
Джослин положила руку дочери на макушку:
— Это не я сказала. Я говорю: мы с Люком бьемся в паре. Сама понимаешь… Ты останешься тут, с Изабель и остальными детьми.