Себастьян сделал выпад, однако Джейс прыгнул на добрых двадцать футов вверх и ухватился за нижнюю ветку. Подтянулся и сел на ней. Себастьян, потеряв Джейса, крутился на месте. Джейс метнул кинжал — послышался крик. Затаив дыхание, нефилим выпрямился… и в следующее мгновение Себастьян уже стоял на соседней ветке. Без меча, лицо перекошено, рука в крови. Шансы, правда, не уровнялись, ведь Джейс и сам остался без оружия.
Джейсу отрадно было видеть гнев и удивление на лице врага: словно того цапнула за руку зверушка, которую он полагал одомашненной.
— Ну все, — сказал Себастьян, — игры закончились.
Он прыгнул на Джейса, и оба, сцепившись, пролетели двадцать футов вниз. Грохнулись о землю, да так, что у Джейса в глазах полыхнули звезды. Нащупав рану на руке Себастьяна, он погрузил в нее пальцы. Себастьян, завопив, ударил Джейса наотмашь по лицу. Рот наполнился кровью; Джейс чуть не захлебнулся, пока они с Себастьяном обменивались ударами. Тело вдруг сковало жутким холодом — оказалось, юноши, катясь по земле, по незаметному наклону, угодили в воду. Себастьян на мгновение отвлекся и, вздрогнув, судорожно хватил ртом воздух. Джейс сомкнул пальцы вокруг горла противника и начал душить. Себастьян перехватил его за запястье и дернул, ломая кость. Джейс закричал; собственный крик показался далеким, чужим. Себастьян давил на сломанное запястье до тех пор, пока Джейс — в агонии — не разжал хватку и повалился в прибрежный ил.
Уперев колено в ребра поверженного соперника, Себастьян оскалился под маской грязи и крови. В правой руке у него что-то блеснуло: кинжал Джейса. Острие нависло над самым сердцем.
— Мы вернулись к тому, с чего начали пять минут назад. Свой шанс ты упустил, Вэйланд. Скажешь что-нибудь на прощание?
Джейс посмотрел на врага. Во рту кровь, глаза щиплет от пота, а в душе только усталость и пустота. Неужели так и предстоит умереть?
— Вэйланд? — произнес Джейс. — Сам знаешь, меня не так зовут.
— На имя Вэйланд у тебя прав не больше, чем на имя Моргенштерн, — прошипел Себастьян, нависая над Джейсом и коля его кончиком кинжала в грудь. Металл неглубоко вошел в плоть, и от этого места по телу прошла легкая волна боли. — Ты что, поверил, будто Валентин — твой отец? Будто плакса, задохлик вроде тебя достоин быть продолжателем рода Моргенштернов? Быть моим братом? — Он откинул со лба слипшиеся от пота и речной воды белые волосы. — Ты подменыш. Отец вырезал тебя из трупа матери, чтобы завершить опыт, а после хотел вырастить как родного сына. Ничего не вышло, ведь ты слаб, не годишься в воины. Ты ничто, пустое место. Вот отец и сбагрил тебя Лайтвудам, решив использовать позже в качестве ловушки или предмета торга. Он не любил тебя… никогда.