Не говоря ни слова, водитель тронулся с места, потом не выдержал, покосился на меня и ехидно спросил:
― Решила причепуриться? Думаешь, стоит? Поверь на слово: пустое дело. Тебе уже ничего не поможет, только деньги на ветер выбросишь.
Я посмотрела на него, сердечно улыбнулась и задушевно промолвила:
― По себе судишь, боров лысый. Думаешь, если на тебя девки не смотрят, потому что ты из-за пуза шнурки завязать не можешь, так и у меня жизнь кончена? Ошибаешься, шар бильярдный! Я девушка молодая и у меня все впереди.
Водитель обиделся, и остаток пути мы проехали в полном молчании. Когда машина остановилась перед парикмахерской, я вышла, бросила на сидение скомканную десятку и бодро зашагала к входу.
― Эй! Ты ж доллары показывала, ― заорал водитель.
― Мало ли что, где и кому показывают, да не все это получают. В твоем возрасте пора уж перестать быть таким доверчивым, ― ехидно улыбнулась я.
― Сука! ― выпалил водитель.
― Точно! ― кивнула я и скрылась за дверью. Вошла, огляделась и подумала:
― Если это лучшая парикмахерская в городе, то город жалко до слез, а если этот боров гладкий меня сюда нарочно привез, то он ещё большая сволочь, чем показался с первого раза.
Давно не ремонтированное помещение выглядело действительно убого и уж никак не производило впечатление процветающего. Наоборот, судя по тому, что в холле не было ни единого человека, даже гардеробщица отсутствовала, посетители здесь были редкостью. Я секунду поколебалась, а потом двинулась вперед, рассудив, что другое заведение искать смысла нет. Ведь не было никакой уверенности, что найду лучше, а самое главное, то, что имелось у меня в тот момент на голове, испортить не мог уже никто. Поэтому, я не стала колебаться, решительно вошла в зал и громко крикнула:
― Есть кто живой?
Какое-то время стояла тишина, потом из двери подсобки появилась полная пожилая женщина в голубом халате. В руках она сжимала кружку, челюсти её мерно двигались, а лицо выражала крайнюю степень недовольства. Прожевав то, что было во рту, она сердито спросила:
― Чего орешь? Не видишь, у людей перерыв!
― А дверь почему открыта? ― поинтересовалась я.
― Тебя спросить забыли! ― приветливо откликнулась мастерица. ― Откуда ты такая любопытная? Чего тебе надо?
― Постричься хочу, ― ответила я, сдергивая с головы надоевший платок.
Увидав мою голову, парикмахерша на мгновение окаменела, потом взяла себя в руки и кивнула на кресло в дальнем конце зала:
― Садись, мастер сейчас выйдет.
Толстуха не соврала, не прошло и десяти минут, как из подсобки выпорхнула молоденькая девчушка и подошла ко мне. Видно, коллега по цеху уже предупредила, что именно её ждет, потому что ни один мускул на лице не дрогнул, вот только в глаза мне она старалась не глядеть.