Заметьте, здесь видны остатки буквы Ы в слове «Висл?», а не буквы А, т.е. написано правильно, хотя и коряво стилистически: «по линии рек Нарева, Вислы и Сана» (обычно в таких случаях используется именительный падеж). Следовательно, якобы «сохранившаяся машинописная копия» содержит глупый домысел, основанный как на непонимании текста американской фотокопии из-за плохой фотопечати, так и на невежестве фальсификатора «сохранившейся машинописной копии». Совершенно очевидно, что источником «сохранившейся машинописной копии» была фотокопия из американского издания. Или, может быть, якобы составлявшие «Секретный дополнительный протокол» сотрудники НКИД СССР во главе с Молотовым не знали, как называются реки в Польше? Это вряд ли.
Печально, повторю, что в фальсификации вольно или невольно принял участие МИД СССР. Зачем было исправлять в американской копии грубые грамматические ошибки, например «обоими сторонами», и давать фальшивому американскому документу осмысленный заголовок, выдавая его за нашу копию? Ведь это уже не «ошибка», а откровенное преступление, причем, как мы увидим ниже, срока давности оно не имеет.
Перечисленные глупости — это еще цветочки. Смачной ягодкой американской фальшивки является подпись Молотова. Вот это выдающееся произведение искусства какого-то обалдуя из ЦРУ или его предшественницы, Центральной группы разведки:
Слева вы видите творчество американского умника, а справа — действительные подписи Молотова, очень единообразные, наработанные, чего не скажешь о двух подписях слева. Прежде чем мы разберем данную фальсификацию, посмотрите внимательно на картинку и попытайтесь найти отличия истинных подписей от фальшивых. Отличия очевидны, но поиск их требует некоторой внимательности… Если вы внимательно изучите приведенный рисунок, то сказанное ниже будет для вас очевидным и даже банальным.
Почерковедение построено на том простом и очевидном соображении, что начертание букв на письме есть рефлексное действие, условный рефлекс. Собственно, только поэтому и существует почерк при письме. Если бы наработанных действий по изображению букв и их связей у человека не было, то не было бы и его почерка — устойчивых рефлексов письма. Если же есть устойчивые рефлексы письма, что очевидно, то легко можно обнаружить и их отсутствие при фальсификации.
Подпись человека, особенно того, который часто подписывает документы, представляет собой органическое единство, монолит, который воспринимается именно как образ, а не как текст, в отличие от приведенных выше фальшивых подписей Молотова: