Такой причудливый жизненный путь — от «Ленмебельторга» к креслу верховного налоговика, затем к званию военного министра и вот теперь поселок Новый Быт — сам по себе является сюжетом увлекательного романа, но публика ропщет, ибо Сердюков-тракторист не укладывается в современные представления о преступлении и наказании. Если бывший министр пал жертвою наветов, а в действительности он невинен как Христос перед жидами, проще было бы предоставить ему самому искать дальнейшее поприще, ибо есть сомнения в том, что начальник тракторного полигона с должностным окладом 70 т. р. есть плод его самостоятельного выбора. В стране кризис, но не до такой же степени, опытный специалист по налогам и сборам заслуживает лучшей доли. Если же разговоры об умопомрачительных гешефтах А. Э. Сердюкова с военным имуществом соответствуют действительности, тогда его подобает предать суду как черного злодея, и к чему тогда идиллия в духе фильма «Трактористы»: «Здравствуй, милая моя, // Я тебя дождался, // Ты пришла, меня нашла, // А я растерялся».
Современным, причем достаточно идеализированным представлениям не соответствует никак, а российским традициям более чем соответствует. При созидании государственной модели сперва идет период бури и натиска, когда власть отличается чрезвычайной жесточью к своим слугам, не выключая самых высокопоставленных. Выпавшие из доверия — уж там основательно или безосновательно — при Петре очень плохо кончали. Обер-фискал А. Я. Нестеров (так при Петре называлась должность А. И. Бастрыкина, на которой, впрочем, и А. Э. Сердюков вполне смотрелся бы), назначенный в 1715 г., успевший отправить на виселицу сибирского губернатора М. П. Гагарина и начавший активно копать под самого А. Д. Меншикова, в 1722 г. был, однако, отрешен от должности и в 1724 г. колесован. Следствие вменило ему хищение 300 т. р., что тогда составляло 4% годового бюджета империи. При ближайших наследниках Петра стали меньше казнить вельмож на эшафоте, но выпавшие из доверия все равно долго не заживались. Сгноенные в соловецком каземате гр. П. А. Толстой и сын его Иван (1729 г.) и тогда же скончавшийся в березовской ссылке кн. Меншиков — их судьба тоже довольно нерадостная.
Соответственно, когда при т. Сталине настала эпоха великих свершений, казни высшей номенклатуры, выпавшей из доверия, опять сделались обыденным делом, и есть основания полагать, что лишь смерть (естественная или не совсем — Бог знает) вождя в марте 1953 г. избавила от казней новое поколение номенклатуры. Но уже брезжила заря милосердия. В 1955 г. видный философ Г. Ф. Александров был изобличен в организации борделя в Москве, но кара отличалась мягкостью: он всего лишь был переброшен в Минск на должность завсектором диалектического и исторического материализма Института философии и права АН БССР.