— Это мягко сказано. За эти годы произошли катастрофически отрицательные события в сельском хозяйстве. Я здесь в деревне уже вою от того, что не с кем поделиться. С коровами-то поговоришь, конечно, и они понимают, но не до конца… Ну что, к бычкам съездим? — Давыдов предлагает нехитрый план осмотра фермы. — Потом покажу вам бойню, родильное отделение, если вы не против.
И, проворно выскочив из-за руля, он бежит открывать электроизгородь.
Мировой рекордсмен
— У нас тут большой участок, сорок га, — запрыгивает он обратно, и наш джип по-партизански осторожно начинает пробираться по лугу.
— Когда выйдем, главное — не окружать их, иначе это будет для них сигналом опасности, — предупреждает Давыдов. — Обычно мы по пастбищу на квадроцикле ездим, чтобы не нервировать животных.
До быков, маячащих вдали, такими темпами нам ползти и ползти.
— Что за катастрофа произошла в сельском хозяйстве? — скандальное заявление Давыдова не дает мне покоя. — Вы говорите, что у фермеров земли мало, а ведь у вас с этим проблем не было.
— Да, у меня проблем не было, — соглашается он. — Но в то же время в районе мясному скотоводству не дали развиваться.
— Как это?
— Программу развития мясного скотоводства на основе кооперации я написал еще в 1996 году, ее приняли. Глава администрации все это использовал, чтобы защитить кандидатскую диссертацию. А реально палец о палец не ударил, ни рубля финансирования.
— А для чего нужна была господдержка?
— Все колхозы, совхозы смотрят в рот администрации, что скажут им на совещании. И как только какое-то из хозяйств покупало у меня быка-герефорда, на следующий год заставляли его на мясо сдать: мол, породу портить нельзя — швицкую и черно-пеструю. А я тут семинары провожу, всех убеждаю: «Ребята, смотрите, в Канаде дешево производят мясо, давайте и мы. Любых коров выбраковывайте и осеменяйте племенным бычком. Помесного теленка держите на подсосе семь месяцев. После этого или свое стадо формируйте, или продавайте телят мне на тридцать процентов дороже рынка». То есть возникла бы кооперация.
— Если землю давали беспрепятственно, где были фермеры?
— Смотрите. В 1992 году вышел указ Ельцина о реорганизации колхозов и совхозов, а закон об обороте сельхозугодий, который ввел правила, — в 2002 году. Десять лет спали! Поэтому землю начали скупать те, кто очень далек от сельского хозяйства. Дальше нацпроект развития АПК — 2006 год, а где же до 2006 года люди могли взять деньги? Никаких кредитов больше чем на шесть месяцев не существовало. Что в результате? В 2002 году все поняли, как можно распоряжаться землей, и за четыре года землю окончательно скупили те, кто мог взять и выложить по тысяче рублей за гектар пашни, других сельхозугодий. Это привело к тому, что деревня окончательно умерла. Главное средство производства теперь не у фермера, потому что у фермера не было даже тысячи рублей, понимаете?