Глэдия потрясла головой. Она могла мыслить ясно и чувствовала себя хорошо, но, когда мысли её возвращались к тому времени в Институте после ухода Амадейро, её охватывало ощущение нереальности. Был провал во времени. Вот она сидит на кушетке, ей хочется спать, а в следующий момент в комнате оказались четыре робота и женщина, которых раньше не было.
Значит, она спала, но не помнит этого. Какой-то провал в небытие…
Теперь, оглядываясь назад, она поняла, кем была та женщина.
Это была Василия Алиена, дочь Хена Фастольфа, место которой в его сердце заняла Глэдия. Глэдия ни разу не встречалась с Василией, только несколько раз видела на экране. Глэдия всегда думала о ней, как о своем втором «я», далеком и враждебном.
Они были неуловимо похожи внешне, что все всегда замечали — правда, Глэдия уверяла, что не видит сходства, — и прямо противоположно относились к Фастольфу.
Оказавшись на корабле и оставшись со своими роботами наедине, она задала им неизбежный вопрос:
— Что Василия Алиена делала в комнате и почему меня не разбудили, когда она пришла?
— Мадам Глэдия, — сказал Дэниел, — на ваш вопрос отвечу я, потому что другу Жискару, наверное, трудно говорить об этом.
— А почему ему трудно, Дэниел?
— Мадам Василия пришла с надеждой убедить Жискара перейти к ней на службу.
— Уйти от меня? — возмутилась Глэдия. Она не очень любила Жискара, но это не имело значения. Что принадлежало ей — то принадлежало ей.
— И вы не разбудили меня и сами решили этот вопрос?
— Мы чувствовали, мадам, что вам необходимо поспать.
К тому же мадам Василия приказала не будить вас. И, наконец, мы решили, что Жискар ни в коем случае не уйдёт. Поэтому мы и не разбудили вас.
— Я верю, что Жискар ни на минуту не подумал оставить меня. Это было бы незаконно как по аврорианским законам, так и по законам роботехники, что особенно важно. Стоило бы вернуться на Аврору и подать на Василию в суд.
— В данный момент это было бы нежелательно, миледи.
— Какие у неё права на Жискара?
— Когда она была маленькой, Жискара передали ей.
— По закону?
— Нет, мадам. Просто доктор Фастольф позволил ей пользоваться им.
— Тогда она не имеет никаких прав на Жискара.
— Мы сказали ей об этом, мадам. По-видимому, всё дело в сентиментальной привязанности к нему мадам Василии.
Глэдия фыркнула:
— Она обходилась без Жискара ещё до того, как я приехала на Аврору. Она прекрасно могла продолжать в том же духе и не делать незаконных попыток лишить меня моей собственности. — Затем она беспокойно добавила: — Вы должны были меня разбудить!
— С мадам Василией было четыре робота, — сказал Дэниел. — Если бы вы проснулись и стали с ней спорить, роботам трудно было бы разобраться, чьим приказам подчиняться.