— Черт побери, сынок, — сказал он. — Ты просто какой-то отчаянный.
— Да нет, со мной ничего такого. Мне просто там надо с одним делом разобраться.
— Что ж, тогда, наверное, это должно быть что-то срочное, иначе бы ты под такой дождь не сунулся, правильно?
— Да уж. Иначе б не сунулся.
— Вот и я бы тоже. Вот уже полчаса, как мне положено спать без задних ног.
— Да, сэр.
— Но уж ради благого дела…
— Сэр?
— Благого дела. У меня животное там страдает.
Пригнувшись за рулем, он вел машину прямо посередине, пропустив белую полосу между колесами. Покосился на парня.
— Если что, возьму правее, — сказал он. — Правила знаю. Просто не видно ни хрена.
— Да, сэр.
— Ты у кого работаешь?
— У Мэка Макговерна.
— А, у старины Мэка! Мужик-то он из неплохих. Верно я говорю?
— Да, сэр. Нормальный мужик.
— Начнешь искать, кто получше, загоняешь в хлам самый живучий фордовский пикап.
— Да, сэр. Уж это точно.
— С кобылой у меня нехорошо. Молодая такая кобыла… Никак не разродится.
— У вас кто-нибудь с ней сидит?
— Жена дома. То есть в конюшне, лучше сказать.
Едут дальше. В свете фар дождь хлещет по дороге, «дворники» отчаянно мечутся взад и вперед по стеклу.
— Двадцать второго апреля будет шестьдесят лет, как мы женаты.
— Ого! У вас большой стаж.
— Большой. Как-то даже не верится, но так оно и есть. Она приехала сюда с родителями из Оклахомы в конном фургоне. Женились, когда нам обоим было по семнадцать. На медовый месяц ездили в Алабаму на выставку. А там нам и комнату сдавать не хотели. Ни она, ни я не выглядели достаточно взросло, чтобы быть женатыми. И за все шестьдесят лет дня не было, чтобы я не благодарил Бога за такую женщину. А я такого и не сделал ничего, чтобы заслужить ее, это я точно говорю. Даже не знаю, что бы такое можно было сделать.
Заплатив пошлину на пропускном пункте, Билли пошел через мост. Мальчишки на береговом откосе под мостом вздымали вверх жестянки на шестах, просили денег. В толпе туристов он шел по Хуарес-авеню мимо баров и сувенирных лавок, из всех подворотен ему кричали и манили зазывалы. Зашел во «Флориду», заказал виски, выпил, расплатился и пошел дальше.
По улице Тлакскала дошел до «Модерно», но там было закрыто. Постучался и стал ждать под выложенной зеленым и желтым кафелем аркой. Обошел здание с другой стороны, попытался заглянуть сквозь разбитый уголок одного из забранных решетками окон. Увидел тусклую лампочку над баром в глубине зала. Постоял под дождем, оглядывая улицу, зажатую в узком коридоре между лавками и приземистыми домами. В воздухе пахло дизельными выхлопами и дровяным дымком.