Вот что я ей сказал. А она налила себе вина. Снова сама себе налила, ведь я был так погружен в свои мысли, что забыл за ней поухаживать. Но я считаю, что это мужская обязанность и удовольствие — наливать вина женщине, своей жене во время ужина.
— Видишь ли, Павел… — И выпила бокал вина до дна. До дна! — Чудесно, что ты все за меня решил. Но должна тебе сказать, у меня есть конкретный план. Знаешь, я договорилась с Мартой, школьной подругой, может, ты ее помнишь, хотя скорее нет, насколько я тебя знаю. Мы хотели бы открыть книжный магазин с кофейней. Вместе. Тут неподалеку сдается небольшое помещение. Мы все просчитали. Могу тебе показать конкретные цифры, у меня все записано. Мы хотели бы снять это помещение в начале следующего месяца.
Я был ошарашен, совершенно ошарашен. Все это выбило меня из колеи. Книжный магазин, подруга, конкретные цифры и записи. Мой процессор завис, монитор погас, процесс обработки информации застопорился. Я совсем растерялся и даже, наверное, рот открыл от неожиданности или уставился в одну точку, потому что вдруг услышал:
— Ну что ты молчишь и смотришь в одну точку, как идиот? — Вот как она ко мне обратилась. Словно не моя Майка со мной говорила. Она уже не щебетала звонким голосочком растерянной, нуждающейся в опеке и объяснениях происходящих в мире событий лицеистки. «Как идиот»!
И сейчас то же самое! Пришла в гостиную и стоит надо мной. Видит же, что я спортивную программу смотрю, зачем явилась? Что ей надо?
— Так что не говори мне, будто нечего было есть, ведь гуляш я еще вчера приготовила, вам с Дедом лишь нужно было достать его из холодильника и разогреть. — И глаз с меня не спускает. Никакой скромности! — И соус приготовила, вкусный, густой, с грибами, как Дед любит, и все это в холодильнике, Павел. Но вам все надо под нос сунуть, как маленьким детям… — Загораживает экран, говорит громко, без стеснения. А кони скачут. Один споткнулся, и всадник чуть не выпал из седла и не рухнул в ров с водой. Я даже подскакиваю на диване — так это могло быть интересно. Но он, к сожалению, не упал! — Видишь ли, Павел, — снова повторяет это чертово «Видишь ли, Павел», — я думала, для тебя хоть Дед важнее Конторы, и что когда он к нам в гости приехал, ты хотя бы раз пораньше домой придешь, но, как оказалось, Контора важнее. Я уж точно не была для тебя важнее Конторы… — И уходит из гостиной. Закрывается в ванной, а я снова могу наслаждаться тишиной и покоем.
Наконец она уложила Малыша. Неужели он сам не может заснуть? Почему она все время должна к нему ходить? Что из него выросло, что выросло?! Но что я могу с этим поделать, что? Хорошо еще, что она с ним целый день не сидит, как тогда, когда он был слюнявым лягушонком. Теперь-то он почти мужчина!