Мажанна медленно выпрямляется и поворачивается к нам. И снова эти Формы и Пропорции, снова под облегающими брюками и блузкой Пропорции вырисовываются, ой вырисовываются. И я вдруг присвистнул. Так само собой получилось. Фю-ю, фю-ю, фю-ю. В коридоре тишина была еще звонче, чем прежде. И все мы замерли. Во всем доме только мой свист и слышен. Разносится по лестнице и всем этажам, отзывается эхом и все длится, и длится. Фю-ю, фю-ю, фю-ю! Мажанна застывает. Озабоченно морщит лобик и как-то странно на меня смотрит. Мне ничего не остается, как ей улыбнуться.
А она вскидывает брови и таращится на меня огромными серыми глазами. Какая же она красивая, ах, какая красивая! Чуть вздернутый носик, верхняя губка слегка толще нижней, ну и эти ее глаза, которые все больше и больше становятся!
Вдруг Мажанна делает шаг в мою сторону, подходит ко мне так близко, что я чувствую ее дыхание и тепло ее тела. Ох, какая же она красивая! А дальше — даже не знаю, как это произошло, как вообще такое может произойти… Я не успел отреагировать. Молниеносное движение — и ее рука на моем лице. Через мгновение я понимаю — это можно было бы назвать ударом в глаз. Удар в правый глаз, удар в мой здоровый глаз, под которым не было фиолетового фингала. Голова откидывается назад, и я чувствую острую боль. Это не была пощечина или хлопок, о нет, нет! Никакой пощечины! Это был удар в глаз кулаком, хоть и небольшим, но сильным и довольно костлявым кулаком. Кулаком! Меня ударили кулаком! Ударила баба! Прямо в глаз! И такая боль меня пронзила! Откуда такая сила взялась у этой прекрасной, маленькой женщины?
Подъезжает лифт, и Мажанна медленно, очень медленно поворачивается ко мне спиной.
— Полинявшая, слюнявая обезьяна, — произносит сквозь зубы Мажанна, входя в лифт. Двери закрываются.
«Полинявшая, слюнявая обезьяна» — звучат в моих ушах ее слова. Это она про меня? Разве можно так меня обозвать? «Полинявшая, слюнявая обезьяна».
Так меня обозвать! И мои уважаемые соседи это слышали. Боже, Боже, Боже! И все видели! Они видели, как мне баба врезала! Депутат и Министр видел, видел этот клоун Алекс, и Дед видел! В голове не укладывается! Какой стыд, какой позор! Под землю хочется провалиться. Пусть прямо здесь, на лестничной площадке у лифта, земля разверзнется и поглотит меня. «Полинявшая, слюнявая обезьяна», — звучит у меня в ушах. И все это слышали и видели. Другие мужчины это видели и слышали! Соседи и друзья все видели!
И снова тишина. Все стоят и в пол смотрят, ботинки рассматривают. Стоят и молчат. А что они могут сказать? Кто первым после этого всего слово проронит? Тишина. Стоят и стоят. Ну что тут сделаешь, что скажешь? Стоим и молчим. Ну а что мужчины могут сказать? Что мужчины могут сказать, увидев, как один из них получил от бабы в глаз? Лучше уж ничего не говорить.