Кажется, я покраснел.
– Знаешь. – Эта бестия ехидно усмехнулась. – Загадывали?
Я лаконично кивнул.
– Не переживай, меня тоже загадывали… – Она похлопала мне по плечу.
– Да, но ты вон какая красивая! Вообще клевая! И… Это… – Я не знал, как сказать ей о происхождении, но она поняла, коротко сформулировав:
– Меня загадали те, для которых мое происхождение не лучше, чем твое для тех, кто загадал тебя. – Ее губы растянулись в грустной усмешке. – Ладно, не бери в голову.
– Конечно, это ерунда, – подхватила она прерванную мысль. – "Лотерею" придумали сотни лет назад, на Земле ее знают не хуже, чем здесь, но в окружении Изабеллы Веласкес эта забава приобрела поистине королевский размах. Ее цель – издевательство над людьми, "прикол". Потому я и сказала, что твоя девушка не она, она бы поступила совсем иначе. К счастью. Но масштабы разврата в ее окружении ты можешь оценить.
Я кивнул. Да, я был впечатлен.
– Она вторая в списке, Хуан, – закончила Паула. – Списке наследования. Если что-то случится с гордячкой Фрейей, адекватной несмотря ни на что, эта дрянь станет нашей королевой.
– "Нашей"? – поддел я, и был осажден низко опущенными бровями и ледяным тоном:
– Нашей. Я порвала с Империей, обратной дороги у меня нет. И не жалею об этом.
Она поднялась и прошлась по галерее, затем вернулась, пытаясь продолжить, как ни в чем не бывало:
– Сегодня были похороны. Погибли две девчонки. Хорошие девочки, я знала их – успела познакомиться. Они охраняли Изабеллу Веласкес. Да, покушение было не на королеву, а на эту дрянь, – вновь перебила она, не дав задать вопрос. – Которая ни во что их не ставила. Унижала их, сбегала, подставляла. Клеветала. Девчонки рассказали, как она прыгнула в бассейн и начала тонуть, захлебываться, чтобы ее спасли – ставила их таким образом на место. Она ни во что не ставит даже хранителей, Хуан. Даже нас. И тебе придется находить с ней общий язык, придется ладить, служить и умирать, если на то будет воля всевышнего. Извини, что вылила на тебя все это, но после похорон я не смогла удержаться. Прости.
Она вновь прошлась.
– А ты не готов к этому. Не готов разговаривать со знатью, и тем более с принцессами. Они задавят тебя, смоют в туалете, и ты ничего не сможешь им противопоставить.
Я также поднялся, и, несмотря на сумбур в голове, ответил:
– Смогу. Я буду ангелом, таким же, как вы. Я…
– Ни хрена ты не сможешь! – закричала она мне в лицо, подойдя вплотную и нависнув сверху. – Они, я говорю про всю знать, понимают только силу! Силу вообще! И разговаривают только с теми, кто ДОСТОИН того, чтоб с ними разговаривать, то есть с тем, кто сильный! Все иные – слуги и плебеи, а голос плебея ничего не значит!