– Чико! Выйти из строя! – раздался ее гневный окрик. Я вздрогнул – не заметил, как она начала перекличку, и первыми в ее списке оказались мы.
Растолкав Сестренок, я сделал несколько шагов вперед, прижимая винтовку к себе, стараясь заразиться от оружия уверенностью и невозмутимостью.
– Ты опоздал, Чико!
– Так точно, сеньора! – вскинулся я, становясь по стойке "смирно".
– Почему?
– Полоса препятствий, сеньора! Кто-то усилил ее, поставил дополнительные снаряды!
– Это твои проблемы, Чико! – закричала она. Как будто если бы просто сказала, я бы хуже понял. – Вставай раньше, если не можешь пройти полосу за отведенное время!
– Я и так встал раньше, сеньора… – начал я, но получил хлестким ударом по скуле:
– Молчать!
Я благоразумно заткнулся. Но при этом сделал то, что не мог не сделать – ехидно-ехидно улыбнулся.
– Чего лыбишься?
– Я? – я удивленно посмотрел вправо и влево.
– Ну не я же!
– Вам кажется, сеньора! – Я вновь встал по стойке "смирно".
Да, здесь бьют, это норма. Но есть одно "но". Существенное. Бить можно только так, чтобы не вызвать последствий у подчиненного, и никак иначе. Приведу пример: та же Капитошка однажды выбила мне зуб. Это было в первые дни после поступления, когда я имел о местных порядках довольно смутные представления, и тем более смутные о понятии "дисциплина". Возможно, сам был виноват, не буду спорить. Но она мне его выбила, не рассчитав удар, и это ее косяк.
Через час мне вставили в медблоке хороший новенький имплантат (здесь работают просто превосходные врачи, мастера на все руки, все ветераны корпуса!). Еще через час на работу прибыла Мишель и вызвала Капитошку к себе, для разбора полетов. А еще через час имплантаты вставили Капитошке, два штуки. Естественно, сий факт попытались скрыть, но в здешнем террариуме "телеграф" работает настолько четко, это невозможно.
То есть она может меня бить, но только до тех пор, пока результаты ее ударов не отразятся на моем здоровье. А это… Как бы сказать поточнее… В общем, Толстый бил меня сильнее, гораздо сильнее. И обиднее.
Если близко воробей – мы готовим пушку!
– Играться вздумал, щенок?! – Шаг и новый удар. Мою скулу обожгло. Но палка о двух концах: она не может меня искалечить, но и я беспомощен перед нею. Если я уйду от удара, попробую увернуться – карцер. Прескверное место, надо сказать! (Да-да, разумеется я там побывал! И не однажды. Лучше уж по лицу!) Попробую заблокировать – телесное наказание. Вдобавок к карцеру. А это еще хуже. (Естественно, и это пробовал, могу сравнивать.) Если же попытаюсь ударить сам – утилизация. Без разговоров и скидок. С этим тут строго.