Буквально за несколько часов до моего поступления по этому поводу здесь произошло собрание, на котором присутствовали все комвзводов. На нем было выработано следующее решение. Поскольку присяги мне не видать еще долго, я так и останусь в статусе "малышни", они станут считать меня достойным общения лишь после завершения пристрелки, когда со мной начнут заниматься на "мозговерте". То есть, когда я пройду стадию, на которой безболезненно могу вернуться домой. Теоретически, пока меня не обработают "мозговертом", я буду Хуаном Шимановским, просто активно позанимавшимся физически. После же стану Chico, Ангелочком – маленьким ангелом, обладающим способностями, приобрести которые на гражданке невозможно. А значит, и выход отсюда после этого для меня станет возможным только вперед ногами.
Конечно, девчонки не знали и не знают, что выход для меня закрыт и так. Если в моих жилах кровь семьи Веласкес, и если об этом многим известно (а после такого сумасшедшего приема мною должны заинтересоваться многие серьезные люди и чего-то нарыть), полноценной прежней жизни за воротами не получится. Благоразумнее всего мне самому не рваться наружу.
Но следствие того решения то, что все обитатели здешних пенатов мне улыбаются, раскланиваются со мной, некоторые даже здороваются, но разговаривать – табу. Соответственно, узнать о местных порядках, законах и традициях я могу только от девчонок взвода, которые так же разговорчивостью, окромя житейских вопросов, не отличаются.
Как я понял гораздо позже пристрелки, это был правильный ход, и вряд ли такое решение исходило от самих девчонок. Потому, что не только тринадцатому взводу нужно было дать время привыкнуть к виду моей мордашки, остальные в этих стенах тоже были от нее, мягко говоря, в шоке. Моим девчонкам помогали психологически, обрабатывали, и они постепенно привыкали, но как обработать психологически три сотни таких же оглоедиц, у половины из которых в отношениях с мальчиками тяжелые психологические проблемы?
Потому первое время со мной и не разговаривали, присматривались, имея за спиной веский аргумент – запрет. Для многих это была игра, но многим это время действительно пошло на пользу. И к моменту, когда я шагал с Катариной к "мозговерту", со мной свыклись, смирились, без ущерба чьей-либо психики. Но только после этого. Узнать о "мозговерте" же до него мне было просто неоткуда.
Впрочем, у меня были предположения относительно того, что это такое, уже давно. Все-таки я взрослый образованный человек, достаточно поживший за воротами, а не малолетний шкет, каковыми они попадают сюда, не имея о нейронном ускорителе никаких сведений, кроме слухов. Да-да, ускорение нейронных процессов, которым пользуются для подготовки пилотов-истребителей. Я давно подозревал, но у меня не сходилось слишком много деталей, достаточно важных, чтобы считать, что я ничего об их технологиях не знаю. Но без нейронного ускорения обойтись не могло – это к гадалке ходить не надо.