Осталось теперь указать, куда же именно этика исторически стремится. Здесь вряд ли уместно делать открытия. Этический предел может существовать только в религиозной сфере. Как эсхатологический абсолют. Хотя, конечно, каждая фундаментальная религия пытается описать его по-своему. Теперь, соединив с этим непривнесенность интровертивного качества, можно получить религиозный ответ на вопрос о природе и назначении человека, но получить его в духе эмпирической онтологии. Разумеется, сказанное не претендует на сколько-нибудь основательное раскрытие такой сложной темы, однако все же свидетельствует и о том, что типология человека способна давать результаты далеко за пределами практической психологии. К еще одному такому случаю мы сейчас и перейдем.
Базовое свойство человеческой психики может быть и привнесенным, сформированным жизнью. Но не этой его отдельной, а той, из которой слагается менталитет, архетип и т. п. Речь, короче говоря, пойдет о коллективных свойствах сознательного. (Или бессознательного, последнее разделение пока не важно. А Владимир Леви вообще утверждает, что это единый комплекс, просто плохо освоенный человеком).
Несколько забегая вперед, уточним: речь пойдет о «мягком» и «жестком» типе человека, но не в смысле плохого или хорошего содержания того и другого, а в смысле базового и до сих пор мало проявленного свойства психической организации людей.
Слово «организация» указывает если не на природные, то уж, во всяком случае, на закрепленные жизненными процессами свойства. И здесь лучше начать не с определения, а с примера. С маленькой, сравнительно с нашими просторами, Западной Европы, где культура, а следовательно, и этика складывались в плотной городской среде. И сами города находились на расстоянии одного-двух дней пешего пути, что делало, во-первых, крайне несложно осуществимой военную акцию в отношении соседа, и создавало возможность легкой миграции ремесленного люда, во-вторых. Другими словами, конкурентные условия физического и хозяйственного выживания представали перед людьми не в историческом, а в напряженном злободневном плане. Земельные, строительные и вообще природные ресурсы были очень ограниченными. Значит, транжирить их нельзя. Нельзя и негде разводить помойки. Нельзя тратить время попусту, потому что конкуренты из соседнего города вытеснят с рынка более качественным товаром. Нельзя не готовить собственных детей к тщательному и максимально квалифицированному труду, иначе погибнут внуки. Нельзя строить дом не на века, иначе за твою безалаберность ответят твои же потомки. Им некогда будет достраивать и перестраивать, потому что время нужно использовать, чтобы, специализируясь в наследственном ремесле, не потерять место в городе. Городу нужны дисциплинированные и усердные, иначе и он не выживет как отдельная единица. Но дисциплинированные и усердные – это всегда и состоятельные. Те, кому есть что беречь, а стало быть, и что приумножать. Есть о чем думать. Каждый день, а не от случая к случаю. (А кстати, вы не замечали, что среди вышколенных собак никогда не встречаются глупые?) Организующий себя ум приобретает способность оценивать форму и метод, то есть становится умом не созерцательным, а познавательным. И этим гордится.