Поэт и овощ
(То то, то то)
Однажды мне судьба моя послала тайный знак, что я — совсем даже не я, а вовсе — пастернак!
Была я рада, как дитя, скакала средь лужков. И ожидала не шутя, что орден даст Лужков.
Вдруг — как по темечку доской! И мыслей винегрет:
Пусть пастернак я, но какой?
Я овощ иль поэт?!
Котлеты отделить от мух решила я всерьез. Я пастернак. Но кто из двух? Серьезнейший вопрос!
Допустим, я поэт Борис. (Его реинкарнация). Какой чудеснейший сюрприз для нашей бедной нации! Бумаги изведу я пуд на «Доктора Мертваго», мне сразу Нобеля дадут и прочую бодягу.
И, прислонясь, чтоб не упасть, к дверному косяку, узнаю я, что за напасть ждет на моем веку.
А если белый я редис семейства пастернаков? Жить мне на грядке мордой вниз, среди цветов и злаков. Садовник бы меня полил, удобрил не спеша. Я б выделяла хлорофилл, листочками шурша...
Зачем с мученьем и борьбой рожала меня мать? Коль мне назначено судьбой в навозе прозябать!
Вопрос мой в воздухе повис: кто я — Борис или редис?!
И вдруг — догадки яркий свет!
И кругом голова.
Не овощ я.
И не поэт.
А сразу оба-два!
Как отмечал Шекспир, весь мир — сплошное шапито.
Я то растенье, то кумир.
Всю жизнь: то то, то то!
Когда, рассеивая мрак, вершу творенья акт — то я, конечно, Пастернак.
Я гений, это факт.
Когда ж ленюсь я даже шаг пройти своей ногой — то я опять же пастернак, но уж совсем другой!
Живу теперь я на земле
Со знаньем дела.
Свеча горела на столе,
Свеча горела...
Посвящается Саше Пушкину
Духовной жаждою томима,
По книжной лавке я влачилась.
Вдруг шестирылая Срафима
На перепутье мне явилась.
Не стала дева, слава богу,
Язык мой грешный выдирать:
«Возиться лень с тобой, убогой,
В ушах десницей ковырять…»
«Ответь, — взмолилась я, — родная,
Куда идет Литература?
Строчат Донцова и Минаев
Невыносимую халтуру!
Я б расстреляла их из пушки,
Я б накормила их пургеном,
Забыт Толстой и в жопе Пушкин,
В гробу вращается Тургенев!
Эстеты, снобы и зануды
Остались без духовной пищи…»
Тут вероломная иуда
Мне по лбу треснула лапищей.
«Отстань, «пророк»! Закрой хлебало!
Послушай старших, ё-мое.
…О, боже мой, как заебало
Высоколобое нытье!
Две тыщи лет одна волынка:
Была трава, мол, зеленей.
Все хают книжные новинки,
А отдуваться вечно мне.
Читать и мне, положим, скучно
Их испражнения души,
Но если ты умеешь лучше —
Включай компьютер и пиши!
Оставь завалы нудных книжек,
За музой пламенной беги!
Глаголом жги сердца людишек,
Или хотя бы просто: ЖГИ!»
«Но я не Чехов и не Бродский…
Боюсь слажаться пред богами» —
«Тогда читай Оксану Робски