Аристотель сам не понял суть своего открытия. И до сих пор силлогистика остается непонятой в массе логиков, не говоря уж о прочем человечестве. В самом деле, возьмем самый широко известный силлогизм: «Все люди смертны, Сократ есть человек, значит, — Сократ смертен». Что придает силу этому умозаключению? Посмотрите на то, что написано по этому поводу в логических и философских сочинениях! Лишь в начале 1960-х годов я дал такой ответ на этот вопрос о природе законов логики вообще: это умозаключение имеет силу, поскольку таковы неявные определения логических знаков, упомянутых выше.
Логической социологией я называю логическую обработку языка, на котором люди думают, говорят, пишут, слушают и читают о социальных объектах, то есть о человеческих объединениях и о людях как о членах таких объединений, а также логическую обработку методологии исследований таких объектов. В необходимости такой обработки я убедился, когда начал более или менее систематически обдумывать ту информацию, которая у меня накопилась о советском социальном строе, о социальном строе современных западных стран и о том эволюционном переломе в истории человечества, который произошел во второй половине XX века. При этом я установил, что вся сфера сочинительства и разговоров на темы о социальных объектах, а также профессиональных исследований этих объектов находится в ужасающем с точки зрения логических критериев состоянии, можно сказать — находится на дологическом уровне познания. Как профессиональный логик я знал, что сама логика находилась в таком состоянии, что в ней мало что можно было использовать для подъема социальных исследований на логически удовлетворительный уровень даже при искреннем стремлении осуществить это на деле.
Мне пришлось расширить сферу внимания логики с ориентацией на язык опытных наук, включая науки социальные. Я имею в виду множество языковых выражений, фигурирующих в наше время в опытных науках и в общеразговорных языках. Я их называю логическими терминами (в отличие от логических операторов), поскольку они могут быть определены достаточно полно и точно лишь в сфере профессиональной логики, а в отличие от логических операторов для определения их необходимо установление их смысла. Приведу примеры таких терминов: предмет, признак, событие, состояние, организация, порядок, движение, изменение, переход, объединение, группа, комплекс, скопление, иерархия, качество, количество, величина, степень, структура, отношение, связь, прогресс, регресс, эволюция, развитие, скачок, тип, часть, целое, клеточка, необходимость, случайность, возможность, закон, время, пространство, настоящее, прошлое, будущее, становление, интеграция, дезинтеграция, подъем, спад, простое, сложное, содержание, форма, норма, отклонение, дивергенция, конвергенция, сущность, явление и тому подобное. Такого рода общих языковых выражений насчитываются многие десятки. Они употребляются с весьма смутным смыслом, просто как слова общеразговорного языка, а не как научные термины, в лучшем случае — как термины той или иной конкретной сферы науки. Многие из таких слов фигурируют в философских и социологических сочинениях как специальные термины (например, как «категории» диалектического материализма). Но мне не встретился ни один случай, когда они были бы определены в соответствии с критериями логики. Впрочем, в самой логике и методологии науки положение таково, что найти там такие критерии невозможно.