– Послушай Жанна, Чертков – нормальный мужик. Для фокусов у него есть я. С формальностями закончили. Такую работу не каждый день предлагают.
Ты слышала про Пашу Шамана.
– Нет, а что?
– Он утром погиб в автомобильной катастрофе.
– Какой ужас!
– Чертков страшно расстроен. Мы в Берлин улетели с дружественным визитом, здесь проходит уникальная выставка, собрались представители известных алкогольных брендов, Александр Евгеньевич ведет серьезные переговоры, а тут такое горе. Сегодня вечером похороны. Прилететь не успеваем.
– Так быстро хоронят?
– Лето, сама понимаешь. Наши девочки из корпорации все организовали, ты вручишь венок от Черткова, посмотришь, как похороны прошли.
– Почему я?
– Ты новый человек, за нашими сотрудниками присмотришь. Александр Евгеньевич хочет, чтобы все прошло на высшем уровне, по-человечески. Шаман много лет проработал в его корпорации, босс Пашу очень ценил. Сделаешь для меня одолжение, передашь венок?
– Понимаю, сделаю, не переживай. Да, жалко Пашу Шамана хороший мужик был. Может, конкуренты его убрали?
– Я говорил, что ты экстрасенс, но это, Громовик, не телефонный разговор. Все, до связи, через пару дней увидимся. Целую в носик.
Жанна Громовик скривилась, она представила, как Веня Зюскинд нежно целует ее в обгоревший на солнце нос. К людям с нетрадиционной ориентацией Жанна относилась снисходительно, при одном условии – никакого тактильного контакта. У нее маленький ребенок! Она не может себе позволить, чтобы до нее, пусть даже виртуально, дотрагивался язык человека, который сует его неизвестно кому и неизвестно куда. Громовик любила определенность, а Зюскинд в число людей, которым она доверяла, не входил. Скользкий, мутный тип.
Жанна глубоко и нервно вздохнула, собрала пляжные вещи в охапку, оторвала дочку от мокрого песка, и через пятнадцать минут возле главного входа в пансионат столкнулась с типичной Фрекен Бок.
– Здравствуйте, Жанночка! Вы одна из нас. Теперь вы работаете на корпорацию «Родненькая»! – у Жанны похолодело внутри. «Вляпалась», – подумала она, но отступать поздно.
– Меня зовут Маргарита Григорьевна, вот телефон, а вот карточка, здесь тысяча долларов. Пятьсот – ваш аванс, на остальные деньги приобретете венок. За моей спиной находится автомобиль. У вас есть в запасе двадцать три минуты, чтобы привести себя в порядок. В номере, на вашей кровати, лежит пакет, там траурная одежда и визитка с адресом, по дороге вы захватите венок и букет цветов от Александра Евгеньевича.
– А как вы попали в мой номер? – удивилась Жанна, крепко сжимая в руке маленькую горячую ладошку дочери. У Машки заканчивался запас терпения, она хотела на пляж, а потому тянула мать в сторону моря. Фрекен Бок на ребенка не обращала внимания, она занималась воспитанием Жанны.