– Александр Чертков?
Граф засмеялся еще истеричнее, внешне он напоминал человека утратившего разум, причем, навсегда.
– Нет, мой друг, Давид Абрамович.
– Тогда, кто? – удивился старый доктор.
– Это кресло мне лично подарил Зверь.
– Кто, простите, Игорь Федорович?
– Моя милицейская крыша, Родион Павлович Хомяк. Мой партнер, моя правая рука.
– За что же он так с вами?
– За что? Он должен мне денег, очень много денег: казино, девочки, дорогие иномарки, романтические поездки в Париж. С моей смертью Родион Павлович похоронит клан индусов и свои финансовые долги. Зверь войдет в новый мафиозный клан, который жаждет возглавить молодой, перспективный Чертков. Не удивлюсь, если вопрос моего устранения – их совместный проект. Или просто их интересы совпали. Теперь это не важно, я умираю. Люди скоты, хуже зверей…
– Какой ужас! – испугался доктор. Тандем фамилий, озвученных Графом вслух, по силе их абсолютной власти в регионе мгновенно приравнялся доктором к взрыву информационно-атомной бомбы. Еще бы, в Задорожье сформировался новый клан, прощай мафия старая, да здравствует– новая! Абрамович уверен, носителю столь секретной информации в этом городе жить осталось недолго. Доктор схватил со стола подобие графина и стал жадно из него пить воду. Нестандартный, крупный кусок льда застрял у него в горле, старик покраснел, упал на больные, опухшие колени и стал задыхаться. Граф брезгливо и величаво посмотрел на доктора.
– Давид Абрамович, вы хотите на городском кладбище раньше меня оказаться? Я бы на вашем месте так не торопился!
Бывалый доктор стал в позу старого, потрепанного жизнью, но все-таки породистого пони, он подполз на четвереньках к Графу, низко опустил голову, всем видом демонстрируя хозяину: «ударь меня». Игорь Федорович, не раздумывая, стукнул по спине бедолагу, кусок льда выскочил из его открытого слюнявого рта.
– Спа… спаси-бо-о… спасибо, что спасли мне жизнь… господи! Чуть не умер…
– Пожалуйста.
Граф потерял интерес к бывшему эскулапу, к его профессионализму, к его совершенному знанию анатомии человека, в докторе он больше не нуждался. Клан «индусов» рухнул в одночасье, хотя раньше Игорю Федоровичу казалось, что созданная им структура сильна, что ее броню не под силу пробить новым политическим течениям, правоохранительным органам, общественным организациям, существующим на деньги конкурентов. Граф мог все и всех купить, но его собственная жизнь оказалась бесценна, хотя он меньше всего о ней думал и ею дорожил. «Иуда, как избавление от греха, меч возмездия, как кара небесная». Игорь Федорович подошел к столу, взял мобильный, набрал по памяти знакомый номер, такие телефоны не хранятся в адресной книге. Абонент ответил не сразу, но все же вышел на связь.