На третьем этаже убогого медицинского учреждения с ободранными стенами и запахом больничного супа, в котором каждый кусочек мяса приравнивается маленькими пациентами к новогоднему подарку, олигарха встретила Зинаида Тимофеевна Шульц. Ее главный врач представил заведующей отделением детской онкологии. Рассматривая тетку пенсионного возраста, напоминающую классический облик женщины «Родина-Мать», только в очках и с тугим пучком седых волос на голове, Чертков про себя подумал – редкая медицинская сука. А вслух главный меценат города добродушно произнес:
– У вас в отделении проходит лечение ребенок Елены Дашковой, я хочу его видеть.
– А кем вам Паша приходится? – в лоб спросила Зинаида Тимофеевна олигарха, хотя знала ответ на каверзный вопрос.
На помощь Александру Черткову пришел главный врач, который попросил строгого онколога не вопросы уважаемому гостю задавать, а выполнить незамедлительно его просьбу и показать пациента. Зинаида Тимофеевна осуждающе глянула на главного врача, но спорить не стала – в окружении администрации больницы и собственной охраны олигарх смотрелся, как турецкий паша.
Дверь в больничную палату под номером «три» распахнулась, и Чертков увидел сутулую, высохшую от горя фигурку Елены, с плохо прокрашенными волосами, в байковом заношенном халате, которая склонилась над ребенком. Малыш лежал под капельницей и хныкал, Елена его утешала.
– А мы к вам, – громко произнес главный врач.
Дашкова смутилась, среди многочисленных посетителей она за доли секунды узнала человека, с которым искала встречи в течение года, пока болел ее единственный сын.
– Господа, я попрошу всех покинуть палату, а то мы испугали ребенка, – заявил Чертков.
Господа нехотя вышли, их распирало любопытство, хотелось узнать подробности родственных связей олигарха. Но…
– Здравствуй, мне сказали, что ты ищешь встречи со мной, – начал разговор Александр Чертков.
– Да, мне нужна помощь и большие деньги на лечение ребенка.
Александр Евгеньевич подошел поближе к кровати, изможденный химиотерапией малыш с грустью посмотрел на незнакомого дядю. На меня похож, решил Чертков. Он хорошо помнил свои детские фотографии, надо же, одно лицо, только без волос и с большими темными кругами под глазами.
– Давай знакомиться, тебя как зовут?
– Па-ша.
– А меня, меня зовут… Я твой папа.
– Ура! У меня теперь тоже папа есть! – тихим, хриплым голосочком простонал Паша.
Дашкова закрыла руками лицо, из глаз брызнули слезы, это прозвучало, как приговор. Ей от Черткова нужны только деньги, но не родственные связи. Елена не хотела зависеть от этого человека.