О побеге не могло быть и речи — мальчик чувствовал руки Мегеналь на своих плечах, да и глупо как-то. Придется терпеть неловкость и относиться к причудам эльфийской культуры настолько отстранено, насколько это возможно.
Видимо, голос Шиаль послужил неким сигналом.
Не думал юнец, что сможет еще чему-нибудь удивиться на этом празднике порока, как еще одно событие выбило почву из-под его ног. Права была Нээль — сегодня день сплошных сюрпризов.
Все, как одна, женщины проворно сбросили с себя одежду, застав мальчиков врасплох. Берт тоже почувствовал какое-то шевеление за спиной. Затравленно озираясь по сторонам, он видел таких же, как он, опешивших подростков, не верящих собственным глазам.
«Ну, знаете... Это уже ни в какие...» — от возмущения подросток даже не мог связно мыслить.
Затем каждый мальчуган что-то услышал от своей женщины. До некоторых дошло не сразу.
Над ухом Берта прозвучало то же самое, но на его родном языке:
— Раздевайся.
Эльфята все без исключения исполняли команду, путаясь в рубашках и штанах, но человеческий детеныш мешкал.
— Это неотъемлемая часть ритуала, Берт, — услышал он голос Мегеналь.
— Но... Но я не хотел сюда! Меня даже не спрашивали! — отчаянно шептал мальчик в ответ.
— Меня тоже, но я люблю неожиданности. Давай-давай, раздевайся.
— Нет, погоди...
— Да ла-а-адно тебе, у тебя же там уже все стоймя стоит, я знаю. И хватит так трястись, стеснительный городской парень.
— Но...
— Последний раз говорю: раздевайся. Или ты будешь единственным, кого раздели насильно у всех на глазах.
Берт стал замечать, что на него смотрят. Он глянул на соседку, высокую утонченную молодую девушку с двумя русыми косами, и она, подмигнув, одарила его подбадривающей улыбкой. Хоть она и была совсем не против предстать перед ним голой, юноша поспешно отвел взор, украдкой посмотрев на соседку справа. Это была одна из самых эффектных женщин здесь: словно сошедшая со старого портрета дама с аристократическим носом, выпуклым лбом и прямыми каштановыми волосами до плеч, закрепленными серебряным обручем. Мальчик, естественно, не мог не обратить внимания на груди: полные и матовые, они находились на довольно большом расстоянии друг от друга, заостренные соски смотрели чуть вверх. Когда она поймала взгляд Берта, пухлых губ дамы коснулась легкая, будто бы даже смущенная улыбка, и она потупила взор. Чего-чего, а робости от такой особы он никак не ожидал. Это даже немного подбодрило.
— Ну все, прощайся со своей рубашкой...
— Не надо, я сам, — голос юнца дрожал, как и его руки, которыми он не без труда начал расстегивать пуговицы.