– Всё равно, так не делается. Нужны документы, данные, хотя бы паспортные.
– Подожди немного, будут тебе данные.
Мылов понял, что Крылов и сам не знает этого Брюханова. К его удивлению, никакой реакции из Камчатской не последовало. Он уже стал надеяться на то, что всё обойдётся, но вчерашний звонок надежды развеял, а теперь, вот, ещё и посланец явился. Впрочем, стоит ли давать отчёт какому-то работяге?
Коновалов без приглашения взял стул, сел напротив профорга, и молча, в упор стал его разглядывать. От этого взгляда Мылову стало неуютно, и, приподнимаясь, он сказал,
– Простите, э-э, товарищ…, не могли бы вы зайти попозже. У меня совещание.
Негромким голосом Коновалов властно сказал,
– Сидеть!
Мылов на мгновение почувствовал себя собакой, и рефлекторно подчинился.
– Со мной такие штучки не пройдут. Запомни это Мылов. А теперь слушай. Я знаю, что ты не посмел бы просто так вычеркнуть кого-то из списка. Калач ты тёртый, и сделал бы это умнее. Поэтому к тебе всего один вопрос – кто?
Профорг завилял глазами, но потом сник, и сказал,
– Это сам товарищ Крылов.
– А кто это такой?
Потрясённый таким невежеством, Мылов всплеснул руками,
– Как кто? Парторг треста!
– Только-то? А я уж подумал, что царь индийский. Пошли.
– Куда?
– К парторгу.
– Но товарищ Коновалов, сейчас у него нет приёма. Есть назначенный день и часы.
– Может ему ещё и анализы принести? Пошли.
И Мылов обречённо пошёл. Он не понимал, почему терпит «тыканье», а сам обращается к Коновалову на вы. Когда они зашли, парторг мельком взглянул на них, и уткнул взор в пустой стол.
– В чём дело Мылов?
– Да вот товарищ из Камчатской с вопросами.
– Товарищ коммунист?
– Н-не знаю.
– Мылов проводи товарища.
Коновалов подивился такой манере общения, и сказал,
– Послушайте, товарищ Крылов ….
– Мылов, проводи товарища в коридор, чтобы он прочитал на дверях расписание приёма.
– Но послушайте ….
– Мылов, если товарищ глухой, то позвони на вахту.
За всё время парторг не поднял головы. Коновалов начал закипать, но, вспомнив обещание директору, повернулся, и пошёл на выход. Вслед донеслось,
– Мылов, проводишь товарища и вернёшься. Ты мне нужен.
Когда вышли в коридор, Мылов сокрушённо развёл руками, мол, я же тебе говорил, и вернулся в кабинет.
Коновалов кипел. Он впервые видел такое сановное чванство. И у кого? Ладно бы генерал, или министр, но чтобы так возносился парторг какого-то занюханного треста? Родион немало перевидал парторгов. Среди них бывали культурные и порядочные люди, но Крылов к их числу явно не относился. Захотелось спустить его с небес и ткнуть куда-нибудь носом. Перед мысленным взором замаячило слово месть. Он сказал себе, – «ну, суки, погодите», и пошёл вниз перекурить и остынуть. Выйдя из парадного, он подошёл к урне, и вытащил из кармана пачку. Сбоку раздался женский голос,