Крылову не доводилось раньше общаться с ненормальными, но посмотрев на выразительное лицо Иванова, он решил, что перед ним самый настоящий сумасшедший. Человек, которому ничего не будет, даже если он сейчас из прихоти проломит ему голову. А когда в руке Иванова обнаружилась настоящая боевая финка, то у Крылова похолодело в животе, и он совсем оробел.
Этой финкой Иванов при случае мастерски колол соседских свиней, и никогда не таскал её с собой. В этот день он захватил её для психологического давления. И не ошибся в этом.
Иванов одним движением виртуозно вскрыл консервную банку, затем вылил водку в стакан, и подбородком указал на него Крылову. Петров на ухо зашептал,
– О, как он вас уважает! И вы проявите, выпейте водочки, а то он рассердится. Что тогда будет! Ужас!
Настоящий Толя-бюрократ в жизни не выпил ни капли спиртного и тем более не пользовался финкой, но запуганный Крылов этого не знал, и, мечтая скорее выбраться из этого неприятного места, чокнулся с Ивановым, и выпил предложенное угощение. Водка оказалась приятной на вкус. Иванов, выпив свой стакан воды, неторопливо закусил. Затем закурил, и лишь после этого произвёл обмен папками, причём обставил это дело так, что оно заняло минуты три времени. Крылов пролистал документы, убедился, что всё в порядке, встал, и, не попрощавшись, пошел к выходу. Подойдя к воротам пилорамы, он почувствовал, что выпитая водка непривычно сильно ударила в голову, в глазах закружилось, и его повело в сторону на ослабевших ногах. Суетливый Петров подскочил, схватил его за руку, и стал его поддерживать, приговаривая,
– Ничего, ничего. У вас, наверное, давление сигает. Вот присядьте и оно пройдёт.
Вскоре Крылов крепко спал, тихо и уютно похрапывая. Петров удивлялся,
– Вишь ты как! Слабоват городской алкоголик супротив сельского. Одет фраер красиво, а с одного гранёного снопом отрубился. А я думаю: на кой чёрт тачка нужна? Коновалов в городе жил, повадки ихние знает, вот загодя и предусмотрел.
Более грамотный Иванов назидательно заметил,
– Много ты понимаешь! Городской, сельский – разницы нет. У него большая стадия.
– Чего?
– Того. Сыроз у него. Я на лекции в клубе слышал, что если кто пьёт и не закусывает, то у него случается сыроз. Печень становится как сыр дырчатый, а потому спирты напрямую по мозгам шибают. При высшей стадии вырубаются от стакана пива.
– А потом?
– Через неделю крестик над холмиком. Известное дело. Вовремя они до Коновалова прибились, тот его на ноги поставит. Так что, учти на будущее – теперь ни грамма без закуски.
– Даже жалко мужика.