Будь осторожен со своими желаниями (Миронов) - страница 96

– Да. Да, конечно. Я всё прекрасно понимаю. Конечно. Всё хорошо. Я очень рад, что ты позвонила, спасибо тебе огромное.

Это правда. Я действительно был безумно рад тому, что она позвонила. Сердце забилось так быстро, что, должно быть, даже Доктор Хаус не смог бы сосчитать мой пульс. В животе что-то задвигалось. Что-то запорхало, словно бабочки, которые рвались наружу. В голове у меня помутнело, и я точно не был в ответе за то, что говорю. – Послушай, а где ты сейчас?

– Я в Москве, а ты?

– Я тоже! Я тоже, представляешь? Так, быть может, мы с тобой встретимся, как тебе такая идея? Я был бы безумно рад, если бы с тобой могли встретиться и провести немного времени вместе.

– Да, конечно, почему нет. Я только с удовольствием. А во сколько?

Я хотел, чтобы это было что-то особенное, хотел, чтобы она поняла, как она дорога мне. Хотел, чтобы мы смогли вернуться к тому моменту, который мне не удалось вернуть. И я знал, что должен вести себя как настоящий джентльмен. – Давай я зайду за тобой сегодня в семь, и мы сходим в ресторан? – Ресторан? Ресторан? О чём я думал? Я же не смогу… Чёртова влюблённость заставила меня только что пригласить её в ресторан.

– Ого! Ресторан? Кто ты такой и что сделал с Матвеем, которого я знаю?

– Ну вот, видишь, я немного посмелел.

Она посмеялась. Посмеялась мне в трубку. Боже, я не слышал этот смех на протяжении двух с половиной месяцев. Как же он прекрасен. Он такой звонкий. Такой чистый. – Хорошо, я буду ждать тебя в семь. Идёт?

– Да, конечно, в семь, отлично.

– Тогда до свидания.

– До свидания. – Отвечаю я, и кладу телефонный аппарат на диван. Нужно присесть. Что-то в глазах двоится. Это нехорошо. В разуме помутнело. Не хотелось бы сейчас потерять сознание и пропустить ещё одно свидание. Я сажусь на диван и медленно выдыхаю.

Итак, вот он я, иду на встречу к девушке, которую не видел больше двух месяцев и которую обидел тогда. Она, должно быть, сейчас меня ненавидит где-то в глубине себя. Но всё же позвонила мне. Позвонила и согласилась встретиться. Сейчас для меня это самое важное событие в жизни. На часах ещё только половина шестого, но я уже здесь, около её дома. Я пришёл пораньше, чтобы не опоздать. Достав из копилки последние семь рублей, которых, как я надеялся, должно было хватить, я надел одну из немногих рубашек, которую даже не соизволил заправить в штаны, и даже причесался. Не хочу, чтобы она подумала, что я Маугли. Хотя с моим количеством волос на голове и их длиной, даже причесавшись, я точно выгляжу, как Маугли. Тёплый ветер медленно качал деревья, которые уже более семи лет росли в этом подъезде. Люди, словно призраки, расплывались по плоскости реальности и уносили свои безжизненные тела к свои домам. Солнце уже не так сильно жарило, однако я в полной мере мог ощущать его тепло, прогревающее мне спину и образующее там лужу. Воздух же на улице уже был более чист, чем утром, так что дышать становилось возможным через раз. Я сидел на маленькой скамейке, которую установили около входа в дом, и ждал, когда она придёт. Ждал, когда она выйдет и покажет мне своё лицо, и я снова смогу взглянуть на неё. Посмотреть ей в глаза. Услышать звонкую мелодию её радужного смеха. Я смогу почувствовать её присутствие в моей жизни. Её не было достаточно долго. Настолько долго, что я уже начинал волноваться за то, что она решила не приходить ко мне на встречу. Женя не отличалась привычкой опаздывать, так что это был нехороший знак. Решив для себя, что вламываться внутрь, словно безумный спецназ, будет лишним, я остался коротать время, сидя на скамейке. Спустя ещё неопределённый десяток минут, я всё же услышал звон зуммера, открывающего скрипящую дверь, и увидел её. Это был как раз один из тех моментов, когда ты понимаешь, что от счастья захватывает дух. Не имеет смысла описывать её красоту словами, по той причине, что будь я самым великим писателем современности, я всё равно никогда бы не сумел описать всю ту красоту, которой она обладала. Особенно в тот момент. Она была одета в белое, словно зубы у актёров рекламы «Colgate», платье, с маленькими белыми бутонами белых розочек, распускающихся у её плеч. Платье то было таким белым, что казалось, что маленький ангел спустился с неба и одолжил ей это платье. Маленькие, аккуратные ножки её были обуты в сандалии, которые, как мне казалось, я смог бы уместить у себя на одной руке. Волосы её, привычно для меня, были распущены и развевались на ветру, как у Хайди Клум. Взгляд её был устремлён прямо на меня, и я на миг замер, словно этот самый взгляд приковал меня к месту, на котором я стоял. Все это было таким родным для меня, таким любимым, что мне хотелось отбросить в сторону букет цветов, который я ей купил, подбежать к ней и обнять так сильно, как никого в мире никогда не обнимал. Мне так хотелось быть частью её души. Но я не смог этого сделать. Я испугался. Поэтому я просто простоял на месте до тех пор, пока она не подошла, и не произнесла: