Все мысли Тарона были только о жене. Только боль, что с каждой секундой убивала его изнутри, частицу за частичкой, на этот раз отдыхала в нём. Будто бы тихо себе дремала где-то в недрах души Тарона, этим самым давая Тарону набраться сил. Положив голову на колени своей жены, он устало заснул, поцеловав прежде пальцы любимой, которые, спрятавшись в его шевелюре, нежно играли с его седыми прядями, а она мысленно призывала Бога. Нелли очень боялась, что от горя и боли Тарон лишился разума. Зная Тарона, Нелли и представить себе не могла, что её муж, будучи человеком сильным, не сможет контролировать себя и не думать ни о чем, ни над чем. И даже его коллеги, постоянно звоня Нелли, беспокоясь, задавали вопросы, узнавая о состоянии Тарона, надеясь, что время поставит все на свои места. И Нелли верила в любимого, хоть, вновь поговорив с ним, она слышала слова, которые он повторял каждый день, что пока бьется его сердце, это означает, что их Рупен жив.
Мысли то давали Нелли надежду, то отнимали от Нелли тот свет, который давал ей желание жить, спасая её. Ей хотелось, чтобы утром Тарон проснулся и как прежде обнял её, и она сообщила бы ему, что её приняли на работу в Париже, что Тарон вместе с нею полетит во Францию. Но это происшествие днём, когда, приехав домой, перед её глазами предстала пустая площадка с поломанными качелями, и вдали напуганные детские лица, и растерянность их родителей… И во всём был виновен её Тарон. От одной этой мысли, которую она не желала допускать, её бросало в холодную дрожь. Она в уме перебирала все возможные варианты ответов Тарона, когда он узнает о предложении и готовом решении гендиректора телевидения, где ей предстояло начать новую карьеру. Но у судьбы были уже свои планы насчет предстоящей поездки. Так, в мыслях, пролетела ночь, на часах уже пробило восемь, и комната осветилась лучами солнца. Осторожно укрыв Тарона, она аккуратно, чтоб не разбудить спящего мужа, встала с постели. Накинув на плечи халатик, она на цыпочках направилась в ванную комнату. Не предполагая даже, что Тарон проснется, почувствовав, что она не рядом с ним. А он, встав, услышал звук струящейся воды и, потянувшись, подойдя к столику, он сквозь сон заметил конверт, лежащий на нём. Вскрыв, он внимательно прочел содержимое письма, вложенного в конверт. По его изменившемуся лицу было видно, что информация ему не понравилась, и с недовольным видом он дочитал, узнавая, что его любимая приглашена в Париж на должность телеведущей. Но больше всего удивила дата, стоявшая в конце письма, это был вчерашний день. И Тарону в голову начали приходить колючие мысли о том, что Нелли решила скрыть это письмо от него, и хуже того – оставить его, уехать самой в Париж. Его затуманенный мозг не допускал мысль, что Нелли ждала его ответа, что только от его решения зависел исход поездки в Париж. Она была ко всему готова, и если бы Тарон сказал «нет», она бы не поехала, и даже если бы он отпустил её одну, она бы не согласилась. Услышав приближающиеся шаги жены, Тарон вложил обратно в конверт листок и положил на стол. Найдя свои сигареты, он подкурил. Нелли вошла плавными шагами в комнату, на её губах играла улыбка нежности к мужу. Тарон стоял у окна, спиной к ней, пускал облачка дыма вверх. Она подошла к нему и положила ладони на его широкие плечи, склонив голову ему на спину.