– Всё присуще человеку, Армен.
Услышав фразу Ирэн, водитель смущенно опустил голову и, хлопая своими длинными ресницами, ответил:
– Да, мадам. Простите.
По поведению молодого человека можно было понять, что он новый водитель Ирэн, на вид ему можно было дать предположительно 23 года. Его чёрные глаза и иссиня-черные густые брови, хмуро сдвинутые на переносице, выражение глаз, черты лица и строгий деловой темно-серый костюм в тонкую светлую полоску, по мнению Тарона, не несли в себе гармоничности, скорее выглядели нелепо и даже неказисто.
Взгляд Тарона, внимательно изучавший нового человека из окружения Ирэн, был уже не пустым, как раньше, он пытливо оценивал, как режиссёр при отборочном туре на главную роль в фильме. На взгляд Тарона, Армену больше всего подходила роль альфонса, чем должность личного водителя для знаменитой актрисы Ирэн Хукаси. А в это время сидевшая рядом Ирэн втихомолку наблюдала за Тароном, узнавая своего любимого внука. Весь путь до её дома она не сводила глаз с Тарона и крепко держала его руку в своих ладонях. Что может чувствовать любящее сердце в такие минуты? Ирэн мысленно молилась и не переставала благодарить Бога за внука, за то, что Он, Отец Небесный, оберегает её Тарона. Он для неё был всем, хоть и в ней жило осознание причины, которая отталкивала Тарона от неё, на это она просто закрыла глаза, смирившись и принимая всё как есть, но не оставляя надежды… Ей хватило мудрости и отваги для прощения, чтобы не допустить ошибок. И пусть порою в жизни ей не хватало стабильности, защищенности, крепкой опоры, но она знала, что не делает ошибки, как знала и то, что всему своё время и что понимание придёт к Тарону, она верила. В нём Ирэн видела своего сына, но внешне он был похож на своего деда, мужа Ирэн, Рудика. От деда он унаследовал сентиментальность и романтичность в характере, и сердце, в котором царствовала неподкупная справедливость и благородство.
День уже подходил к своему завершению, отдаваясь закатным лучам багряного солнца. А Тарон всё ещё не вышел из спальни. Это была его комната, в которой он провёл детство и юность. Раскинув руки, Тарон крепко спал на своём большом ложе, и сон его был безмятежным за столь долгое время. В зале в задумчивости восседала на кресле Ирэн и неторопливо делала маленькие глоточки вина бордо из высокого бокала. На её коленях лежал журнал, раскрытый на той странице, где большими буквами был написан заголовок «От небес до порога психушки». Главным персонажем статьи был Тарон, и каверзные вопросы, присутствующие в данном тексте, все они были адресованы её внуку, Тарону. Ирэн не любила желтую прессу с бульварными, вульгарными статейками, но, несмотря на всю нелюбовь, в то утро она почти с брезгливостью взяла журнал в руки, глаза бегло пробежали по строчкам, и, не дочитав статью, в которой рассказывалось о том, что Тарон создал в своей квартире зеркальное царство, добровольно заточив себя в нём, позвав срочно Армена, помчалась к Тарону. А сейчас, так рядом, в её доме, в другой комнате, он спит своим сном, спокойным, долгим. Слёзы, что стали привычным гостем для немого взора стен зала, уже больше 10-и лет, слёзы Ирэн сами по себе катились из её красивых глаз, капая на глянцевые листы. Скорее это были слёзы, наполненные прошлыми ошибками, так думала Ирэн, и где-то винила себя, что осталась жива в тот год, когда погиб любимый муж, и после, когда погибли сын и её невестка. Но в Ирэн текла та неповторимая и несравнимая ни с чем кровь Кавказа, и эта кровь, пульсируя в её венах, не давала ей упасть духом, не давала права сдаться на волю обстоятельств. Одиночество Ирэн скрашивали её воспоминания. Но сегодняшним вечером воспоминания притаились в уголках её сознания, и в её мыслях был Тарон. Душа болела за него, бабочкой тревожно билась в теле, ища выход своей тревоге. Но Ирэн верила, что Тарон выкарабкается. Что горе потери сына не убьет его окончательно. Так, в мыслях, она не сразу заметила вошедшего в зал Тарона. Он был выбрит, его седые волосы были зачесаны на затылок. Тарон был одет в синюю рубашку и чёрные брюки, в стильных кожаных легких туфлях. Вскинув голову в ответ на услышанное смущенное покашливание Тарона, Ирэн в душе ахнула. Вид Тарона поверг её в воспоминания, когда она была так молода. Тарон был одет в вещи, принадлежавшие его деду, которые Ирэн бережно хранила у себя в комнате в шкафу. И, увидев Тарона, она воскликнула невольно: