Взор его голубых глаз был прикован к дороге, и он не смотрел по сторонам, не обращал внимания на сигналы других машин, мысленно торопил светофоры, объезжал пробки на дорогах. Его автомобиль мчался вперед, ускоряя ход. Он буквально летел к ней, к его единственной, любимой Нелли.
«Нелли, Нелли, любимая. Я знаю, виноват перед тобой, и вина моя неизгладима. Моя Нелли… Простишь ли ты меня… Что же я натворил… Любимая, лечу к тебе… Слышишь ли ты меня…» – говорил он мысленно с женой. И где-то в душе не верил тому, что Нелли ждет его. Но его сердце кричало о любви и не желало сомневаться в Нелли. Припарковав у обочины автомобиль, оглянувшись, он надел темные очки, нахлобучив шляпу, вышел из машины и поправил свой синий шарф, принадлежавший когда-то его деду. И устремил свои быстрые шаги в направлении входа в парк. Он шел и крутил головой, ища глазами Нелли, хоть и был уверен, что она будет ждать его обязательно на той же самой скамейке, где тихим, спокойным вечером они признались друг другу в любви. Он вспомнил нелепость сбивчивых слов и неожиданное признание Нелли, что любит его, и как в робком ожидании она смотрела в его глаза, немой вопрос и волнение, что же ответит Тарон, и её радостная улыбка от услышанного из уст Тарона: «Люблю тебя». Всё это за доли секунды предстало перед глазами Тарона, и он шел, почти бежал, не замечая, что улыбается. Но улыбка вмиг слетела с его лица, и кровь застыла в жилах, и все краски весны в секунду стали для него серым фоном, когда он увидел Нелли и её круглый живот, а рядом с нею совсем близко находился мужчина. Ему было лет 45, в желтом костюме, аккуратно сидевшем на нём и подчеркивающем его смуглую, почти темную кожу, и ярко-довольная улыбка. А его руки с трепетом держали ладони Нелли. Тарон сразу узнал в нём Марка. Он был диктором, работал в той же телестудии, где и Нелли. И Тарон был в курсе, что Марк давно неравнодушен к Нелли. Оторопело он смотрел на них, стоя неподалеку, всего в каких-то нескольких метрах, разделявших его и любимую, и видел, как они играли с розовым шарфом, который Тарон преподнес ей в подарок. Он заметил, что руки чуть подрагивали. Она была хороша в этом голубом платье, и её черты лица стали нежнее, Тарон подумал: «Господи, моя любимая беременна». Увидев, что Нелли заметила его, Тарон опустил глаза, склонив голову, уткнувшись носом в букет цветов, которой он крепко прижал к груди и, резко повернувшись к Нелли спиной, поспешил к выходу из парка.
За спиной вслед ему слышался голос Нелли, она звала его вновь и вновь. А ноги уносили Тарона все дальше и эмоции захлестывали разум и сердце, заставляя его бежать.