– Теперь, – сказал он, запечатывая свернутый свиток, – мы с тобой мертвые люди, мой брат. Пойдем в храм.
Мы помолились Митре там, где много раз молились раньше. После этого стали жить день за днем; до нас постоянно доходили недобрые слухи. Так снова наступила зима.
Раз утром мы поехали к восточному берегу и нашли на отмели светловолосого полузамерзшего человека, привязанного к обломку плота. Увидев пряжку на его поясе, мы поняли, что он гот из восточного легиона. Воин внезапно открыл глаза и громко закричал: «Он умер! Я вез письма, но крылатые шапки потопили корабль». И, сказав это, он умер у нас на руках.
Мы не стали спрашивать, кто умер. Мы знали это и помчались под хлопьями снега в Гунно, надеясь застать там Алло. Мы встретили его около нашей конюшни, и, взглянув на наши лица, он понял, что мы узнали.
– Это случилось в шатре на берегу моря, – пробормотал старый пикт. – Феодосий обезглавил его. Ожидая смерти, он написал вам письмо. Крылатые шапки заметили и захватили корабль. По нашей вересковой заросли весть о его смерти бежит быстро, как пламя пожара. Не упрекайте меня. Больше я не могу сдерживать мою молодежь.
– Хотелось бы мне иметь право сказать то же о наших солдатах, – со смехом ответил Пертинакс. – Но, слава богам, убежать они все-таки не могут.
– Как вы поступите? – спросил Алло. – Я принес вам приказание… послание от крылатых шапок. Они желают, чтобы вы с вашими воинами присоединились к ним и двинулись на юг, грабить Британию.
– Мне очень жаль, – ответил Пертинакс, – но мы поставлены здесь именно для того, чтобы удерживать варваров.
– Если я отнесу такой ответ крылатым шапкам, то буду убит, – сказал Алло. – Я постоянно говорил им, что, едва Максим падет, вы подниметесь. Я… я не думал, что он может пасть.
– Ах, мой бедный варвар, – снова со смехом проговорил Пертинакс. – Ну, ты продал нам столько хороших лошадей, что мы не можем отдать тебя в руки крылатых. Мы берем тебя в плен, хотя ты и посланник.
– Да, так-то лучше, – согласился Алло и подал нам недоуздок. Мы слабо связали пикта, ведь он был стар.
– Теперь пусть крылатые шлемы являются за тобой; ожидая их, мы выиграем время. Посмотрите-ка, как привычка рассчитывать время въедается в человека, – сказал Пертинакс, затягивая последний узел.
– Нет, – возразил я. – Время действительно может помочь. Если Максим написал письмо, когда он был пленником, значит, Феодосий послал корабль, который вез это послание. А если он посылает корабли, он может рассылать и воинов.
– Нам-то какая от этого выгода? – сказал Пертинакс. – Мы служим Максиму, а не Феодосию. Если даже каким-то чудом Феодосий прислал бы на юг воинов и спас стену, лично мы могли бы ожидать только смерти, подобной смерти Максима.