Тойнби, многие его предшественники и последователи в основу цивилизационной теории кладут фактор веры, религиозную константу этносов. Однако дело обстоит иным образом. Цивилизации складываются издревле, и являются неизменными в своем стержневом качестве, со своим неизменяемым кодом. Цивилизации являются производными от этногенетических факторов становления ее носителей, от их исторического и национального уклада. Еще в начале XIX века граф Гобино справедливо указывал, что Христианство не рождало цивилизаций, но одухотворяло их. С ним спорит К.Н. Леонтьев, который писал, что «у греческой нации было две цивилизации: древнеэллинская, классическая и христиано-византийская». Однако представляется, что корректней было бы вести речь о единой антично-римской цивилизации, оставшейся все тем же миром Вечной Империи и после принятия христианской религии в качестве официальной. Отсюда и не до конца понятая культурно-историческая ценность языческого наследия народов. Многое зависело от готовности того или иного народа принять Свет Евангельской Истины.
Например, народ Русский получил в дар веру Православную и сумел сохранить ее в первозданной апостольской чистоте. В нашем язычестве не просто уже родилась наша цивилизация, в этом смысле, единая с другими индоевропейскими народами, но и в нем наш этнос приуготовлялся, созревал до принятия высшей Истины по воле Творца. Безусловно, мы не можем игнорировать это наше языческое прошлое – основу нашей цивилизации. Мы должны тщательно и любовно его изучать, не боясь неопаганических рецидивов постсоветского социума.
Правильное понимание нашего языческого прошлого в уважении к нему, при четком понимании того, что наши предки сознательно выбрали Свет Христовой Веры, которая не отнимала «национальных богов», но дарила веру в Бога, при которой все велесы и перуны переставали страшить своим «непостоянным нравом» человека древности, делая его не только духовно более возвышенным, но и более смелым, не лишая его воинского духа, но укрепляя героическое начало в человеке, рожденного быть не послушной игрушкой в руках непознанных стихий и природных явлений, но сыном Божиим, лишенным страха перед мирозданием. В связи с этим важен вопрос, который мы уже частично разрешили выше: национальное самосознание этноса, когда оно полностью сложилось, претерпело ли перемены, не изменило ли воцерковление народа русского его национального самосознания?
Сама идея народа нашего о себе как о народе именно святорусском древнее христианизации. Самоощущение этноса складывалось издревле под влиянием его древнего национального мифа. Ощущение особой своей исторической миссии отразилось и в отношении к своему племени, в совокупности всех его поколений, как к племени, наделенному особой святостью. И это ощущение было освящено и укреплено Христовой верой.