На ночь остановились на такой площадке и лежали, дрожа. По крайней мере уже близко, думал Мэтью. На следующий день, если его расчеты правильны и туман поднимется, они увидят Олдерни.
А за Олдерни — Джерси. Миллер будет доволен как их возвращением, так и сведениями о варварстве и разрушениях за пределами его королевства. Мэтью чувствовал покорность. Он вновь услышал голос Эйприл, теперь тихий и далекий, но мягкий, вся горечь из него исчезла. Место, где он может вырастить Билли, нечто вроде дома. Она одобряла это. Голос и внешность поблекнут, но он знал, что она останется с ним. Конечно, это потеря, но выносимая теперь.
Мальчик спал в его объятиях.
Туман не рассеивался до середины следующего дня. Перед этим они шли меж рифами из розового гранита, которые, если на них смотреть вверх, могли бы послужить основанием Гималаев. Море придало скалам странную форму; одно время они шли по узкому ущелью, выстланному ярким песком, и голоса их возвращались эхом. Билли, обнаружив это, развлекался криками и слушал, как эхо замирало вдали. Но вот туман начал рассеиваться, появилось солнце, вначале белое, затем бледно–желтое. Рифы окрасились в радужные тона. Мэтью указал на один из них:
— Сможешь взобраться? Может, разглядишь что–нибудь.
Билли начал подниматься. С вершины он крикнул:
— Мне кажется, что Олдерни.
— Сейчас поднимусь.
Поднимаясь, Мэтью услышал, что Билли что–то говорит, но разобрал лишь слово «вода». Он продолжал подъем. Через двадцать футов туман поредел, через десять совсем исчез. Горячее золотое солнце, ярко–синее небо. Мэтью огляделся. В пяти милях к югу из белого моря вздымались скалистые вершины. Мэтью подумал, что узнает их, и посмотрел левее. Там был Олдерни, немного подальше. А вершины — это Каскет, кладбище «Белого корабля» и бесчисленного количества других судов.
— Прекрасно, — сказал Мэтью. — Идем к Каскету, а потом чуть юго–западнее, к Гернси. Завтра будем на месте.
— Мне кажется, я видел воду, — сказал Билли. — Туман немного разошелся, а потом снова сомкнулся.
— Может быть, бассейн.
— Очень большой. Мэтью уже спускался.
— Идем, Билли. Еще немного.
Озеро они увидели неожиданно, менее чем в миле к югу. Начался спуск, и вот оно, зелено–синее, с остатками тумана, цепляющимися за его поверхность. В ширину оно достигало трех четвертей мили, но впечатляла его длина. Озеро уходило в обоих направлениях за горизонт.
Билли спросил:
— Это море, дядя Мэтью?
Это могло быть только одно. Мэтью ответил:
— Не море. Щель. Углубление в дне пролива. Когда земля наклонилась, здесь осталась вода.