— Левка, объясни ему.
Из темноты появилась плетеная детская колясочка, а за ней еще один мальчик, худенький, стройный, одетый в ладное серое пальто. Он вежливо поклонился и заговорил спокойным, тоненьким, как у девочки, голоском:
— Здравствуйте, товарищ дежурный! Понимаете, мы собираем пустые бутылки. Все ребята нашего двора собирают пустые бутылки для зажигательной смеси, чтобы уничтожать немецкие танки. Понимаете?
— Чай, не маленький, понимаю. А зачем ночью? — ворчал дед.
— Какая же ночь? Сейчас вечер, десять часов, не больше.
Мальчик вздохнул и снова принялся терпеливо объяснять:
— А это вот почему, товарищ дежурный. У нас норма — двадцать штук на человека, а мы взяли обязательство — вдвоем сто двадцать. Для этого, конечно, нужен транспорт. Но пока мы его доставали, прошел весь день. А завтра утром последний срок сдавать на склад. Вот мы и ходим.
— Сами откуда? Где живете?
— На Владимирской, двадцать два.
— Ишь в какую даль зашли!
— А это потому, товарищ дежурный, что другие ребята в нашем районе все бутылки собрали и нам ничего не осталось.
— Три часа ходим. Промокли, как мыши, — вставил мальчик с тележкой.
— Погоди, Михаил. Понимаете, мы ходили-ходили и собрали только тридцать одну бутылку. А нужно сто двадцать. Вот мы и решили итти подальше, где еще не все собрано. Пони маете?
Дед успокоился и важно сказал:
— Нельзя, время позднее.
— Мы, конечно, и сами понимаем, что это, конечно, не совсем удобно. Только ведь мы на минутку…
— Никаких «на минутку»! Не полагается.
— Что ж! — сказал Мишка. — Устали, как собаки, промокли, а теперь так и возвращаться? Бюрократизм просто!
— Я те дам бюрократизм! — вскипел дед. — Какое имеешь право оскорблять!
Мальчики увидели, что дела не поправишь. Они молча повернули коляску и тележку и поплелись из-под арки ворот в темноту.
Старик постоял немного на месте, потом вышел в переулок и оглядел свой дом.
— Эй, шестнадцатая, свет! Эй, шестнадцатая! — закричал он кому-то. — Передай в шестнадцатую!
Дед не заметил, как юркнули в ворота две тени, и не услышал слабого дребезжанья пустых бутылок.
Через несколько минут приятели стояли в темном парадном одного из внутренних корпусов.
— Во! — удовлетворенно сказал Миша. — Здесь уж, наверное, никто из ребят не бывал!
— …ребят не бывал! — гулко прокатилось вдруг откуда-то сверху по всему парадному.
Ребята вздрогнули и на секунду притихли.
— Эхо тут, — догадался Лева.
— …эхо тут, — подтвердило парадное.
Лева долго чиркал спичками о намокший коробок. Наконец одна из них вспыхнула. Мальчики огляделись.
Это было просторное парадное огромного дома. Этажей на девять подымалась широкая лестница. На каждую площадку выходили двери четырех квартир. Много стекол в высоких окнах было разбито.