Я не помню, как мы доехали. Только мы были все мокрые от пота. Выскочили на берег. Я зазвонил в колокол, Андрюшка бросился в дом, отчаянно крича. Из дверей, изо всех окон стали выскакивать полуодетые, испуганные ребята и вожатые. Леля выбежала с одеялом на плечах. Я закричал:
— Скорее! Вовка Грушин тонет! Возьмите веревки! Возьмите багры!
Прошло ровно две минуты. Битком набитая «Аврора» неслась по реке. Каждый толкался и греб чем мог, помогая колесам. За нами через заросли вдоль берега, ломая ветки, продирался весь лагерь.
По дороге я и Андрюшка сбивчиво рассказали, в чем дело, но никто нас толком не понял.
Наконец прибыли!
Попрежнему над водой торчал конец перископа. На борту «Марата» сидела Галина, посасывала кишку и горько плакала.
— Где Вовка? — спросила Леля.
— Тут… — указал Андрюшка под воду.
— Сколько времени?
— Да часа три уже.
Леля побледнела.
— Вовка, ты жив? — спросил я.
— Жив, — со дна речного ответил Вовка и добавил: — Холодно!
Ребята столпились у берега и, разинув рты, уставились на перископ.
* * *
И тут началась эпроновская работа.
Пятеро лучших пловцов ныряли, стараясь подвести веревки под «Архимеда». Остальные тыкали в воду баграми, засучив штаны, бродили в воде и подавали тысячи советов. Стоял галдеж, как на птичьем дворе. Наконец нашим водолазам удалось подцепить веревками корму и нос «Архимеда». Они выбрались на берег, продрогшие, измученные, но очень гордые.
Ребята посильнее принялись тянуть веревки вверх. Смолкли крики. Наступила полная тишина. Человек восемьдесят смотрели, как подымается из воды труба перископа. И когда наконец появился зеленый верх «Архимеда», такое раздалось «ура», что, казалось, солнце подпрыгнуло.
Потом снова наступила тишина. Крышка люка на подводной лодке шевельнулась и открылась. Из отверстия высунулась сначала одна нога, лотом другая, затем торжественно и медленно появилась Вовкина спина, затем плечи и голова. Изобретатель был бледен и ляскал зубами от холода, но важности у него хватило бы на двадцать капитанов Немо.
Вовка срочно был доставлен в лагерь. Там его переодели и стали согревать чаем. Мы в это время чувствовали себя очень скверно. Леля, проходя мимо, так на нас посматривала, что мы поняли: будет крупный разговор.
Огромная толпа ребят окружала Вовку, пока он пил чай, глазела на него и засыпала вопросами:
— Сколько времени ты его строил?
— А как ты рассчитывал?
— Никак. Построил, да и все.
— Ты, значит, ошибся в расчете, и потому она затонула. Да?
— Ну конечно, не рассчитал! — сказал кто-то из старших ребят. — Не рассчитал соотношения между весом лодки и ее объемом.