И действительно. Капитан покинул машину, обошел её, оглядел на всякий случай окрестные кюветы и спокойно пошел дальше, махнув рукой в сторону головной машины.
Теперь испытательный БТР должен был опять вести Василий. Он поменялся с Николаем и с шутками и прибаутками занял место водителя. Колонна тронулась. Василий сделал всё, чтобы БТР последовал дальше, но не произошло ровным счетом ничего. Судорожно повозившись с электрическими проводками, Василий вдруг обернулся на приятелей и сдавленным голосом сообщил:
– Мужики… Я это… я не голубой.
– Мы в этом не сомневались… – тут же ответил Николай, но, заметив выражение лица сантехника, напрягся. – В смысле… Что?!!
– Всё! Всё мужики! Электричество не действует!
– Дай я попробую! – Николай тут же влился в пространство, занимаемое Василием, и тоже попытался ухватиться за проводки, но они безнадежно просачивались сквозь ладони призрака. – Может, аккумулятор разрядился? А? Васька!! Что ты молчишь?
– Какое «аккумулятор»… Движок работает, генератор работает, у нас в машине электричества до задницы, Колёк!.. Я знаю, что это… знаю, почему…
– Почему?!! Говори!
Василий вдруг всхлипнул:
– Потому что девять дней кончились… Всё… Мы ослабели. Мы больше ничего не можем.
Стас, с нарастающей тревогой слушавший приятелей, вдруг прямо сквозь броню пролетел к аккумуляторному ящику и положил руку на клеммы – ладонь сразу провалилась куда-то в свинцово-химические глубины ящика, и ничего не изменилось – голубого электрического свечения не наступило.
– Да я говорю, это чужая машина!
– Чья чужая?
– Откуда я знаю, чья?! Не было её в колонне, майор, не было!!
Угнанный с завода БТР обступила приличная группа военных. Капитан доказывал круглому майору, что он понятия не имеет, откуда в их ряды внедрился броневик без опознавательных знаков, и где его экипаж. Тот, брызгая слюной, орал на капитана…
Ангелы сидели на верху машины и понуро следили за перепалкой на дороге.
– Ну, и что теперь будем делать? – хмуро сказал Николай.
– Кипятить и убивать! – вырвалось у Василия. Он всё еще плакал. – Что еще делать?
– Получается, что про девять дней – это всё правда… – задумчиво произнес Стас. – Значит, нам до сорока остался еще 31 день… месяц. Месяц простого созерцания… Мы так ничего и не успели.
Василий смахнул призрачные слезы призрачным рукавом рубашки и глубоко вздохнул:
– Э-ххх! Не были богатыми, нечего и начинать…
Розоватое утро уже захватило северный лес с его тихими елями, опушками, гладким разливом глубоких озер, прямыми линиями автомобильных трасс и извилистыми лесными дорожками. Колонна машин сонной гусеницей повернула с трассы на грунтовую дорогу и поползла вдоль пространного поля, бросая на него длинные прямоугольные тени.