– Нет, я всё-таки еще разок попробую завестись… – сказал Василий и нырнул внутрь машины. Через минуту он с кислой физиономией выплыл наружу и присел рядом с приятелями. – А может… Может, это у нас просто из-за удаленности от города, от того места, где мы померли? Там мы могли предметы двигать, а уехали – не можем!
– Ага! – усмехнулся Николай. – Роуминг не оплачен…
– Что такое роуминг?
– Долго объяснять, Вася.
– Чего мы тут ждем? – вдруг проговорил Стас. – Деньги эти мы все равно потеряли. Что мы их стережем?
– А вдруг, они нашу БТРку обратно в город отправят? – предположил сантехник. – Ну, с дежурным водителем? А?
– И что? – язвил Николай. – Водитель окажется соседом твоей Люси и попросит её посторожить мешок с деньгами?
Василий вздохнул:
– Значит, у нас только Информация и осталась…
Время шло. Солнце здесь, в тихом лесу, не по-осеннему припекало. Броня машины прогревала призрачные зады кормильцев, а военный народ, завершивший завтрак, готовился к построению.
– Нет, я так не могу сидеть и ничего не делать. Ну-ка, уважаемая Информация… – Василий зажмурился. – Хотелось бы на Сталина поглядеть! Вблизи…
Василий мгновенно исчез с брони БТРа, Стас с Николаем переглянулись.
– Во дает! – сказал конструктор сейфов. – А ты никуда не собираешься?
Стас подумал:
– Да есть вопросы к истории… Например, Илья Муромец – реальная фигура, или всё-таки легенда? Интересно бы узнать.
Стаса, как ветром, сдуло с БТРа и вообще выкинуло из теплого осеннего утра начала 21 века.
– Ну, вот… – усмехнулся Николай и вдруг закричал куда-то вверх, вслед исчезнувшим приятелям: – А я что, рыжий?!! Я ваши бабки стеречь не буду!! Алё, мужики!.. – и сам себе сказал: – Я к «битлам» махну… Или лучше к Пушкину?.. Черт, даже монетку не выкинуть!
Василий ощутил себя в небольшой комнате, заставленной богатой старинной мебелью. Он появился здесь в тот самый момент, когда в комнату входил Иосиф Сталин. Попыхивая трубкой, вождь перед тем, как закрыть за собой дверь, обернулся в коридор и с характерным акцентом пробасил кому-то довольно гнусаво:
– И подумай, нельзя ли их немножко арестовать? – Затем закрыл дверь на щеколду, устало вздохнул, медленно пересек комнату и сел в кресло у стола.
На стене, напротив кресла, висело огромное зеркало. Сталин долго и неподвижно смотрел на себя, потом опустил трубку в огромную пепельницу и выдвинул один из ящиков стола. Василий был ни жив, ни мертв, хотя, конечно, скорее, мертв. Этот Сталин, которого он неоднократно видел в хронике и в художественных фильмах, был совсем другим.
– О как! Кино-то, видать, всё перевирает! – шептал Василий, обходя вождя по кругу. – Ты, батюшка, плотный-то какой! И вообще, толстомордый! А тебя всё похудосочнее представляли. Мол, не обжираюсь я тут, в Кремле, дорогой рабочий класс. Глодаю, как и все советские люди…