Стрелка глубомера показывает теперь 40 - 42 м. Центральный пост ярко освещен. Свет подволочных ламп отражается своими лучами на стеклянных крышках бесчисленных манометров, играет на медном кожухе большого жирокомпаса-матки и сверкает по всей стали и железу. На комингсе (пороге) двери переборки сидит мичман Иллинг и наблюдает за работой своей команды. С помощью большого штурвала носовыми горизонтальными рулями правит рулевой унтерофицер Мауриц, кормовыми рулями - одни матрос, который приучается к делу. Техническое наблюдение находится в руках старшего трюмного унтерофицера Гютнига, который как истый вестфалец никогда не теряет спокойствия. Он отлично знает все происходящие вокруг него шумы в приводах, трубах и систернах. Бульканье и плесканье, хлюпанье, журчанье и клокотанье. Он все слышит и все чувствует, он знает мелодию «своих» механизмов. Взоры обоих рулевых бегают между глубомером и диферентомером. Чуть заметно двигаются вверх и вниз плавники стальной рыбы. Вверх и вниз переливается в стеклянной трубке диференитомера вода, окрашенная в красный цвет. Едва слышно гудят главные электромоторы в молчаливой глубине.
Вдруг издали, с кормы лодки, доносятся легкий шум и тихие удары.
В тот же момент дверь радиорубки распахивается.
«Шумы винта, прямо с кормы!» - кричит в центральный пост матрос-радист Мельцер с оживленными глазами.
В своей удушливо жаркой и тесной рубке он всю ночь упорно боролся со смертельной усталостью, не снимая с головы телефонных наушников. Он знает, что означают шумы винта.
«Разбудить командира. По местам стоять!..» - лейтенант больше ничего не добавляет.
Звук отдаленного молота скоро превращается в страшный шум и шипенье. Винты истребителя! Судно приближается с шумом, похожим на удары крыльев гигантской птицы. Затем тишина, точно отрезало.
Оглушительный взрыв моментально отрывает всех нас от сна. Подводная лодка вздымается и дрожит. Вокруг нас вода бьет ключом и клокочет, как кипяток. Внутри лодки торопливое движение. Через несколько секунд все на своих постах.
Штурман Бенинг бросается вместе со мной в рубку.
Занеся ногу на ступеньку лестницы, ведущей наверх, я кричу назад: «Лево на борт, оба электромотора, средний ход, вперед, погружаться на
глубину 60 метров!»
В этот момент как будто крик проникает через стальную массу лодки. Второй сильный взрыв страшно потрясает и качает стенки лодкп. Мы стоим, затаив дыхание. Всякое мышление парализовано. На момент наступает тишина. Что это, конец? Грохот, треск; нас бросает в рубке, ударяя о стенки. Свет гаснет. Темнота.