Что же дальше? Как это угадать, что он замышляет? Хорошо бы теперь заглянуть в его судовой журнал! Самое лучшее идти позади него, «прицепиться» к нему. В кильватере истребителя! Это уж нечто новое! Может быть, он вел на правильный путь. Не думает ли он встретить конвой или провести отдельный пароход с ценным грузом? Мы это увидим. Поэтому мы идем за ним полным ходом, пока над горизонтом опять не показывается маленькая рея беспроволочного телеграфа. Мы держим истребителя «на расстоянии», пока не становится темно.
Ночью мы подходим ближе, чтобы не потерять «вожатого», но скоро туман окутывает море, и мы должны быть осторожны, как рысь. Я спускаюсь на минуту в лодку, чтобы взглянуть на карту, на которую мы панесли возможный курс «воображаемого» конвоя. Вероятно, он шел в Брест или Сен-Назэр.
В 11 часов 30 минут пронзительный звук колокола тревоги. В то время как я бросаюсь наверх, наша большая рыба скользит уже под воду. В рубке я слышу от вахтенного офицера, что истребитель вдруг прошел очень близко перед носом лодкн. Он на время застопорил одну из своих машин или, может быть, уменьшил скорость вследствие плохой видимости. Поэтому мы его и нагнали, подойдя ближе, чем это нам было нужно. На борту американца позади была распахнута дверь, и в мерцающем свете показалась закутанная фигура, отражавшаяся призраком на следе, оставляемом судном. У вахтенных на мостике остановилось на мгновенье сердце. Быстро руку на колокол! Тревога! Потому что мы пропали, если заметят хоть малейшую тень от нас! Крутой поворот в темноте, прыжок тигра - и преследователь стал бы добычей!
Но истребитель остался спокойным. На нем, конечно, ничего не заметили. Мы не слышим никакого шума винтов и 10 минут спустя снова на поверхности потому что мы не имеем права упустить его, нашего тигра!
На западе мерцает свет. Мы идем дальше и скоро опять выходим иа верный след. Американец плохо затемнил огни на корме, и мы смело идем целую ночь вслед за огнями.
На рассвете мы позволяем себе опять уменьшить ход, увеличиваем расстояние, но, к сожалению, от испарений образуется туман, так что мы окончательно теряем всякий след. Но мы чувствуем, что какое-то «соприкосновение» уже установлено. Вокруг нас оживленные переговоры по радиотелеграфу. Судя по медленному темпу передачи и гудящему тону радиотелеграмм, переговоры идут между торговыми судами. Мы находимся посредине между ними, в тумане. Отвратительное чувство, когда все слышишь, но не можешь ничего увидеть. На одно мгновенье становится светлее, и мы тотчас замечаем пароход в дистанции около 5000 м, с правого борта.