Таким образом, введение дополнительных дней оказывалось невозможным, потому что оно нарушило бы согласованность трех циклов. Год смещался, распределенные по «месяцам» праздники — также. Чтобы в этом убедиться, достаточно восстановить идеальную схему года, где календарные праздники и сезонные события точно совпадают.
Эта операция оказывается возможной благодаря тому, что некоторые имена месяцев представляют собой явный намек на сезонные явления. В XVI веке праздник богов дождя (AtlCahualo, «Остановка воды»), например, отмечался в конце влажного сезона. Достаточно, однако, переставить «Остановку воды» на ее нормальное место, то есть в конец сезона дождей, как другие двадцатидневки, имена которых являются одновременно обозначением сезонов — в частности, «Падение воды» (Atemoztli) и «Засуха» (Toxcatl) — разом оказываются на своем первоначальном месте.
Легко можно подсчитать разность дней между первоначальным положением праздников до какого бы то ни было смещения и их положением в XVI веке, в момент появления испанцев (1519). Эта разность составляет 209 дней. В связи с добавлением одного дня через каждые четыре года понадобилось 4 х 209, то есть 836 дней, для того, чтобы праздники оказались там, где они находились в эпоху Конкисты.
В 1519 году эти праздники, следовательно, происходили за 209 дней до отмечаемых в них сезонных событий. Праздник посева заканчивался перед самой жатвой, праздник жатвы — перед посевом, праздник летнего солнцестояния — в разгар зимы и т.д. Это выглядело гак, как если бы Пасха пришлась на сентябрь, Рождество — на май, а летние каникулы — на самую зиму... Однако ритуалы сохранили в основном свой первоначальный смысл, хотя в них и были внесены некоторые важные в религиозном отношении изменения. Так, мешики систематически заменяли в цикле праздников солнечного бога Кецалькоатля богом Уицилоночтли.
Смещение праздников представляло собой лишь неудобства. Жрецы очень скоро поняли, что исключительное обладание тайной смещений укрепляло их престиж и власть. Сдвигаясь каждые четыре года на один день и постоянно опережая реальный год, цикл двадцатидиевок обрисовывал ритуальный, изотерический год, который как бы воскрешал путем выполнения обрядов все сезонные события. Более того, праздники становились все менее понятными для простых людей, которые должны были непрерывно обращаться к жрецам с целью определения благоприятного момента для посева, прополки, обработки междурядий, пикирования агавы, начала жатвы и т.д. Что же касается жрецов, то им было достаточно учитывать число пройденных после начала смещения дней для того, чтобы точно знать положение праздников в реальном году.