Она испугалась: может быть, этот человек просто сумасшедший? Не вздумал ли он на старости лет признаться ей в любви? Но признание, прозвучавшее в действительности, вышло куда более потрясающим… Оказалось, Артур Федорович претендовал на то, чтобы Ирина считала его отцом.
– Простите, но этого не может быть, – сказала она, оправившись от легкого шока. – То, что у нас одна фамилия, еще ни о чем не говорит. Бывают же на свете однофамильцы…
– Но есть совпадение в обстоятельствах, – настаивал он. – Ваша мама… не помню, как ее звали…
Ирина язвительно и в то же время с облегчением рассмеялась. Он не помнит, как ее звали, так можно ли мысленно соединять их с мамой в почти супружескую пару?!
– Тогда я не придавал значения именам… Я и сам вскоре назвался Артуром, хотя мое настоящее имя Александр…
Но Ирина все еще не хотела принять версии родства, хотя судьба – о невероятный шанс, один из биллиона! – судьба ее уже подтвердила.
– Давайте прекратим этот бесполезный разговор. Я пришла к вам посоветоваться, как смягчить тимкин разрыв с отцом, а не для того, чтобы найти отца себе лично. Я, знаете, уже достаточно взрослая…
– Понимаю, я виноват! – кричал этот чудак, заламывая руки. – Но я действительно ваш отец. Я помню домик в деревне, куда провожал вашу мать, свою… свою возлюбленную. Он был на краю леса. Там даже малина у забора путалась – лесная с садовой…
Ирина вздрогнула: она сама с детства любила разбирать эту перепутанную малину.
– А ваш дед, отец моей возлюбленной, погиб на войне. Его фотография висела на стене в горнице. Я был там всего один раз, потому что мы боялись мамаши, вашей бабушки…
– Еще бы, – усмехнулась Ирина. – Представляю, какую трепку бабуля должна была вам задать!
– Однажды я издали видел вашу бабулю, такая добродетельная крестьянка, строгих правил… – лепетал до предела возбудившийся Артур Федорович. – Она мне напомнила стихи Некрасова: «Есть женщины в русских селеньях…» Постойте!.. – вдруг вскрикнул он, запоздало осознав ее предыдущую реплику. – Так вы признаёте?..
– Признаю ли я себя вашей дочерью? – повторила Ирина. – Нет, не признаю. Правду сказать, вы убедили меня, что когда-то крутили любовь с моей мамой, – но вы даже не помните ее имени и, конечно, не знаете, что вскоре после этого она умерла с тоски… Правда, имел место несчастный случай, но все равно это было из-за вас!
– Подождите! – возопил он, когда Ирина направилась к двери. – Я признаю все свои ошибки, и я уже наказан за них судьбой… Но оставьте мне хотя бы надежду, что вы меня, может быть, простите!
– С какой стати? – прищурилась она.