– Возьму альбацету, – ее глаза превратились в узкие прорези, как на шлемах у рыцарей, – и проткну твое сердце!
И она изобразила это в действии, опрокинув его на кровать и слегка вонзив в грудь ноготки, с маникюром в виде сиренево-серебристых волн.
Вечером, когда они собирались на званый ужин в честь дня рождения Леонида, Валентин стоял на балконе и украдкой подглядывал, как Диана одевается. Примеряет то одно, то другое платье. Надевает украшения и расчесывает волосы, которые опять стали прежними, без африканских косичек.
Да, такую женщину-амазонку, как Диана, можно любить только как дикую розу, не боясь до крови уколоться острыми шипами. Любить и ждать, когда она расправит нежные лепестки, чтобы вдохнуть ее волшебный аромат.
Он улыбнулся, вспомнив, как позавчера ночью чуть не подпрыгнул от радости, когда нашел Диану в баре соседнего отеля в компании тореро и Леонида, пьющих за стойкой коктейль и мило беседующих.
– Ты представляешь, а я чувствовала, что ты именно сегодня приедешь, – увидев его тогда, воскликнула она, широко раскрыв большие, чуть раскосые глаза. Быстро спрыгнула со стула, обняла и поцеловала. Искренне и нежно. Потом отстранилась и сморщила губы. – А какой ты прокуренный!..
Через щель между шторами было видно, как Диана, стоя перед зеркалом, поправляет длинное черное платье с глубоким разрезом, подпоясанное красно-белым платком на цыганский манер. Крупные бусы цвета коралла украшали ее шею, а руки – браслеты из перламутровых ниточек жемчуга, которые они купили в антикварной лавочке в Барселоне. Валентин залюбовался.
Или ее можно любить, как… удивительную бабочку, изнывая сердцем каждый раз, когда она улетает по вечерам пить сладкий нектар. Страдать и ждать, когда она вернется, чтобы хоть на миг прикоснуться к бархатным крыльям. А когда она однажды исчезнет в ночи навсегда, благодарить судьбу за короткое счастье любви.
Но… возможно ли это?
– Что ты тут бормочешь? – Диана закончила «вечерний подиум» (как он назвал это про себя) и вышла к нему на балкон.
– О, жестокая и неотразимая Кармен, – Валентин попробовал изобразить сцену из оперы, но, видимо, слишком неуклюже, что вызвало искренний смех у Дианы:
– Тебе правда нравится?
– Ты такая соблазнительная… особенно когда застегиваешь молнию, – Валентин облизнулся.
– Так ты подглядывал?
– Практически нет.
– Подглядывал, подглядывал….
Его губы не дали ей договорить. Запах моря и запах пряностей смешались.
– Перестань, глупый. Опять придется краситься. Пошли. Нас уже давно ждут на террасе.
Валентин покорно кивнул головой.