Из книги на простыню выпала карточка. С названием и адресом цветочного магазина, выполненным готическим шрифтом. Такие обычно вкладывают в букет. На обратной стороне карточки была надпись: «…with love».
* * *
Утро было сухое и рассыпчатое, с запахом ванили, жареного миндаля и кофе. Кофе капуччино, белая шапка которого уже хотела свалиться на бок, но губы Натали успели перехватить ее. Прекрасный капуччино! Жаль, что его подала полная добрая женщина, а не черный и блестящий марокканец, – оценила она, сидя в итальянской кондитерской и раздумывая, съесть что-нибудь на завтрак или нет. Решила, что пока ничего не хочет. Жарко. И куда делась вся вода, которую вылило небо за неделю дождей в начале июля?
Часы показывали почти десять утра. Через полчаса у нее парикмахерская. Потом она еще должна побывать в библиотеке, а в пять вечера у нее встреча с профессором.
Такой молодой, а уже профессор. Наверное, ему около сорока. И такой чудак, – развеселилась она, припомнив, как он галантно и старомодно приглашал ее выпить с ним кофе. Почти как английский аристократ. Ее смех привлек внимание полной женщины, которая тут же подошла и любезно поинтересовалась, не желает ли она еще чего-нибудь. Пришлось извиниться и попросить счет.
А все-таки жаль, что такой чудесный кофе-капуччино принес не марокканец.
Натали допила последний глоток, поправила волосы, надела солнцезащитные очки и вышла.
Есть что-то необычно притягательное в мужчинах-парикмахерах. Что-то гибкое и волнистое. И от них так забавно пахнет всякими шампунями, лаками и парфюмом. Натали нравился этот парикмахер-модельер неопределенного возраста, со взбитым хохолком крашеных волос. Он не просто стриг, а еще делал при этом поглаживающие движения. По волосам, по шее и даже иногда касался ее кистей. И говорил, говорил, говорил. Чем-то постоянно восхищаясь в ее внешнем виде. Артист. Профессионал. (Правда, жутко дорогой!)
Казалось, еще немного, и он начнет целовать ее, а потом они окажутся в постели.
Даже интересно, каков он как мужчина, подумала Натали, выйдя на улицу после стрижки и разглядывая визитку салона, на обратной стороне которой модельер написал свой номер мобильного телефона. Выбросить или нет? А вдруг пригодится. Прическа же ей понравилась.
Тормознув такси, Натали назвала адрес библиотеки, и пока они ехали, она неожиданно вспомнила, как первый раз привела дочь на укладку. Та очень переживала за свои длинные черные волосы. Вся извертелась на кресле и даже пыталась сбежать. Это от Ахмеда. Его восточная кровь. Дочь вся была в него. Рослая, плотная, сбитая. И такая же яростная и независимая – что так привлекло ее в муже когда-то.