Покраснев от стыда, Каролина отчаянно боролась с юбками, а когда подняла голову, увидела джентльмена в треуголке, который смотрел на нее из окна экипажа. Он был красив, золотистые волосы обрамляли его лицо. Минуту господин разглядывал ее с ног до головы и с головы до ног, после чего подмигнул, окончательно рассердив Каролину.
Неужели он принял ее за какую-нибудь шлюху или служанку, раз позволяет себе такие вольности? Задрав свой благородный подбородок, она повернулась на высоких каблуках и с пылающими щеками зашагала подле Ребы, которая нашла происшествие весьма забавным.
Каролина чувствовала, что Лондон как-то изменил ее. Она не могла видеть себя со стороны, потому не знала, что за это время расцвела, быстро превратившись из угловатого подростка в юную леди ослепительной красоты, и теперь мужчины обращали на нее особое внимание.
Ома была еще слишком неопытна, чтобы осознавать источник своей силы, тем более им пользоваться. Да, люди изменили к ней отношение: девочки завидовали, миссис Честертон озадаченно хмурилась, а молодые подмастерья иногда останавливались посреди улицы, чтобы поглазеть на нее. В общем, перед девочкой открывался совершенно новый мир, и она не знала, что ей с этим делать.
— А весь переполох из-за твоих очаровательных ножек, — лукаво усмехнулась Реба. — Приехав домой, ты сразу воспользуешься ими, чтобы бежать в Мэрридж-Триз?
— Может, я вообще не поеду домой, — покачала головой Каролина.
— Удивляюсь, как твои родители до сих пор не забрали тебя отсюда.
По правде говоря, Каролина тоже удивлялась и поначалу даже страдала, что в редких письмах мать ни разу не упомянула о ее возвращении, но со временем она привыкла, чувствуя себя в Лондоне как дома.
Самой близкой ее подругой оставалась рыжая Реба, которая в свое время бросила единственный взгляд на девочку в поношенном, отнюдь не модном платье и сразу же предложила ей дружбу, что помогло Каролине укрепить свои позиции в школе, ведь отец подруги был очень богатым торговцем, владельцем красивейшего поместья в Эссексе.
Правда, Каролина никогда не задумывалась, почему модница Реба, всегда державшаяся особняком и не участвовавшая в шалостях своих одноклассниц, предпочла дружбу простушки из колоний.
Но месяц шел за месяцем, а Реба по-прежнему благоволила к соседке по комнате. Она заставила Каролину брать у нее платья, делилась помадами и духами, помогала делать модные прически. Разумеется, она знала все или почти все о жизни подруги в Виргинии, ибо та делилась с ней секретами, не замечая, что сама Реба практически ничего о себе не рассказывает. По сути, Каролине было известно гораздо больше о нарядах подруги, чем о ее мыслях.