— органичность земледелия;
— самоценность и красота труда, а следовательно, и воспитание будущих поколений — не халявщиков, а тружеников;
— свобода от власти денег и навязывания чужой воли и мировоззрения финансовым диктатом.
Возможность выполнения первого принципа натурального хозяйства успешно доказана на протяжении тысячелетий своего существования.
Да, конечно, и улучшить, и испортить землю можно даже на лошадях... Но если соблюдать севооборот, хорошо обрабатывать пары, удобрять навозом, золой, культивировать почву, то земля будет полностью восстанавливаться и повышать свое плодородие. Разумеется, человек, ведущий натуральное хозяйство, может по каким-то причинам применять и современные пестициды, гербициды и минеральные удобрения, тем более что во многих случаях их разумное применение оправдано. И для этого имеются несколько естественных «тормозов»:
— во-первых, кушать произведенные овощи будет сам хозяин и его семья. И неразумный подход к этому вопросу, как в случае той же товарной фермы, ударит по здоровью его детей в первую очередь;
— во-вторых, на эти препараты и удобрения нужны деньги, и зачастую не столь уж малые для подобного хозяйства;
— в-третьих, морально-этический тормоз — ответственность перед потомками за замаранную и обесчещенную землю.
Теперь о ценности труда. Для капитализма оценка труда — деньги, примерно так же оценивался труд и при социализме. «От каждого — по способностям, каждому — по труду», труд можно измерить деньгами. В предлагаемой альтернативе — натуральном или почти натуральном хозяйстве, труд — сам по себе ценность, а не только средство к существованию. Об этом учит старый Устой, о чем мы будем говорить в других беседах. Об этом писали многие мыслители и писатели, например Андрей Платонов в своем «Чевенгуре»:
«Когда труд из безотчетной бессильной естественности станет одной денежной нуждой, тогда наступит конец света, даже хуже конца: после смерти последнего мастера оживут последние сволочи, чтобы пожирать растения солнца и портить изделия мастеров».
Что же есть труд земледельца, огнищанина, сам по себе? Он отличается красотой, которая видна и в пахоте, и в косьбе, и в жатве, и в огородничестве, в работе гончара и кузнеца и практически в любом труде мастера. Она проявляется, когда хорошо на душе, когда дело спорится в согласии, а не в разладе с природой, с самим собой и друг с другом. Прислушайтесь к тому, как спорится дело — т.е. идет без напряжения, надрыва, легко и естественно. Умеющих так трудиться и звали встарь — спорами. Именно