- По такой погоде? Там и в хороший день шею сломать можно. Прямо помешался на своем самолете.
- Он собирается написать о нем в газете.
- Пусть пишет на здоровье.
Чувствовалось, что самолюбие Галины уязвлено.
- Дорогу может показать Филипенко.
- Матвей отказался.
- Почему?
- Я знаю? Он всегда делает, что в голову придет. Живет сам себе хозяин. Начальство-то за перевалом. Зверя бьет, когда нужно и когда не нужно. Тут, конечно, без охоты не проживешь, да ведь разум требуется! И человеком быть нужно. В прошлом году пришел с гор, напился и куражится: "Я, Галина, трех туров подвалил". - "Где? - говорю. - Зачем?" Оказывается, вышел к ущелью, а туры по ту сторону, на склоне. Ну, он бах-бах... Стреляет-то без промаха. Всех трех и убил. "Скотина ты, - говорю, Матвей. Зачем животных истребил? Ты ж их охранять поставлен!" - "Верно, Галка, - отвечает. - Потому и напился. А удержаться не смог. Душа загорелась. Смотрю - стоят на скалах. Пока сообразил, а карабин сам палит..."
- Карабин?
- Думаете, Матвей в горы с ружьишком ходит? Ружье для инспекции. У него в лесу винтовка в тайнике и патронов куча. Здесь немцы к перевалу рвались, так на леднике до сих пор оружие найти можно. Чего хорошего, а стрелять у нас любят.
- И вы стреляете?
- Еще как! Однажды Матвея проучила. Расхвастался: "Вот я стрелок, а ты с десяти шагов в корову не попадешь!" Я ему и говорю: "Бросай фуражку!" Он подбросил, от нее один козырек остался. Посмотрели бы вы на его рожу!
Галина поднялась, придерживая вздувшуюся колоколом юбку.
- Нужно все ж повидать Олега. А то его одного понесет.
"Симпатичная девушка. Подозревать ее нелепо".
Мазин спустился со скалы и пошел вдоль речки, поглядывая на густо замешенную глиной неспокойную воду. "Интересно, что предпринял Борька? И сумел ли Матвей переправиться?" Как бы уточняя эту мысль, он посмотрел на гладкий, устойчивый с виду валун.
- Дяденька! На тот камень не вставайте. Подмыло его.
Игорь Николаевич увидел низкорослого паренька, одетого в длинную с отцовского плеча стеганку и фуражку с золочеными листиками - эмблемой, сползавшую на уши.
- Почему ты решил, что я полезу на камень?
- Да вы ж на него смотрите и ногой примерялись.
"Нужно быть очень наблюдательным, чтобы заметить непроизвольное движение!"
- Спасибо, друг. Как тебя звать-то?
- Коля.
- Николай Матвеевич?
Угадать было нетрудно. Щуплый паренек как две капли воды походил на Филипенко.
- Сколько ж тебе лет, Николай Матвеевич?
- Четырнадцать.
Мальчику трудно было дать больше двенадцати. И не только по фигуре. Глаза у Коли были детские, не похожие на глаза тех преждевременно созревших городских подростков, с которыми Мазину приходилось иметь дело по службе.