глядят на меня. Листок разделен на две части и имеет два текста: в верхней части — «Я не хочу
возвращаться в Советский Союз. Прошу оставить меня в Великой Германии». И в нижней — «Я
хочу возвратиться в Советский Союз».
— Прочли? Зачеркните то, что вам не подходит. Подумайте хорошенько, — говорит переводчик.
Я зачеркиваю верхнюю фразу.
— Момент! — останавливает меня человек в штатском. Он что-то быстро говорит переводчику,
но один из военных раздраженно машет рукой и на плохом русском языке обращается прямо ко
мне:
— Старший офицер?
Я утвердительно киваю головой.
— Ви думаль, что сделать? Через два месяц великий Германия победит. Ленинград уже наших,
э-э, руках. Ви могли бы быть семьей, иметь там работу. Что? Не подходит? Ви есть глупый
человек. Думкопф. Вон!
Я выхожу из комендатуры и, не дожидаясь окрика охранника, иду в барак. Там оживление.
Каждый рассказывает о том, что он ответил гитлеровцам. Люди как-то повеселели, стали
больше уважать себя. Ведь они выдержали первое испытание и не поддались на провокацию.
— Он мне говорит: «Почему не хочешь здесь остаться? — не может успокоиться Арташ. —
Через два месяца домой поедешь. Мы тебе большой апельсиновый сад дадим, богатый будешь»,
а я ему говорю: «Я и так очень богатый. У меня машина есть, дом двухэтажный, сад огромный.
Хочу домой!» Все им наврал.
— А я ему прямо сказал: «В фашистской Германии оставаться не буду». Так он меня чуть
живьем не съел, ругал страшно, — смеется кочегар Васин.
Часа через два все моряки прошли эту «комиссию». Желающих остаться в «Великой Германии»
не нашлось. Гитлеровцы отбыли ни с чем.
Следующую попытку расколоть моряков фашисты предприняли через несколько дней. Они
вызвали в комендатуру всех людей, имеющих украинские фамилии. В комнате сидел
раздувшийся от важности комендант и штатный переводчик. Немцы о чем-то посовещались, и
переводчик начал:
— Великая Германия великодушна. Она предлагает вам поехать на вашу родину Украину. Там
вы будете свободны, будете работать, жить, как вам хочется, и честно служить Германии. Будете
вволю есть, пить, — он игриво пощелкал себя по горлу. — И заниматься с бабами. — Тут он
громко захохотал и сделал непристойный жест.
Комендант покровительственно улыбнулся, все, мол, правильно говорит.
— А в какие города можно поехать? — спросил кто-то.
Переводчик замялся, взглянул на коменданта. Тот сидел непроницаемо важный.
— Пока на оккупированную часть Украины, — неуверенно проговорил переводчик. — Но
можете не сомневаться: через месяц вся Украина будет в наших владениях. Ну как? Согласны?