для капитана — вот такая безответственность. Команда должна верить вам безоговорочно. А вот
таким людям, — он опять взглянул на меня, — она верить не станет, если ее хоть раз обмануть.
Ну, хватит. Начали заниматься.
Если бы я мог ему сказать откровенно, почему я вызвался делать эти чертовы блоки! Мне
казалось, что я навсегда потерял расположение Дмитрия Афанасьевича. Я понимал —
оправданий мне нет, исправить сейчас уже ничего нельзя. В его глазах я был болтуном и
обманщиком. Вот тебе и помощник Лухманова!
Но вскоре произошло событие, которое начисто отвлекло мое внимание от Лухманова, блоков и
занятий в техникуме вообще. Я познакомился с Лидочкой. Это знакомство круто повернуло мою
морскую судьбу.
Лидочка
Как-то в середине года один из приятелей спросил меня:
— Что вечером делаешь?
Я неопределенно пожал плечами.
— Хочешь познакомлю с одной девчонкой?
— Кто такая?
— Лидочка. Вместе в школе учились. Я должен к ее матери зайти по делу. Можешь пойти со
мной.
— Блондинка, брюнетка?
— Вроде блондинка. Светлая, в общем. Пойдешь?
Вечер был свободный, и я согласился. Чтобы произвести впечатление на будущую знакомую, я
надел свои лучшие вещи. Все тот же белый макинтош, Федькину шляпу и синие, вылинявшие
«дунгари».
На третьем этаже облупленного дома на Литовском проспекте мы позвонили в дверь, обшитую
черной клеенкой. Какая-то древняя старушка впустила нас в прихожую. Я намеренно долго
стаскивал свой «макен», все надеялся, что выйдет эта самая девчонка, с которой я пришел
знакомиться, и будет поражена моим иностранным видом, но она не вышла. Вместо нее
появилась полная, еще не старая женщина с жестковатыми голубыми глазами, затянутая в
черное шелковое платье.
— А, мальчики, здравствуйте. Проходите в гостиную. Как поживают родители? — спросила она
моего приятеля. — Здоровы? Как дядюшка?
Приятель ответил на все вопросы и потом сконфуженно сказал:
— Мне бы надо с вами поговорить наедине, Анна Николаевна.
— Ну что ж. Пойдем поговорим, если надо. Вы нас извините, — обернулась ко мне хозяйка.
Они вышли. Я остался один. В комнате стоял поцарапанный старый рояль, несколько мягких
стульев, диван и целый лес фикусов в деревянных бочках. Открылась дверь, вошла рыжая
собака, а за нею белобрысая девочка с бантом на голове. Она испуганно взглянула на меня,
покраснела и, повернувшись спиной, принялась играть с собакой.
«Невежа, — подумал я, — даже здравствуйте не сказала». Я чувствовал себя крайне неловко. Но