— Господине Велес, Владыка Зверья, Исток Дорог! Помоги!
Запрокинул голову к луне и завыл.
Оборотнем он не был.
Но великий родовой завет позволял на несколько мгновений стать волком в душе! И отвести глаза другим!
Многоголосый волчий вой и острый, близкий звериный запах стегнули как плетью. Кони заржали и захрапели, шарахнулись, гонимые многовековым ужасом, живущим издревле в конской крови, с тех самых пор, как Старый Волк убил Старого Коня и впервой напился живой крови!
Сторожа бросилась унимать коней, помогать коноводам — мечущийся в диком страхе табун готов был растоптать и княжий шатёр белого полотна.
И никто не заметил, как от полупогасшего костра впереймы мечущимся коням метнулось шесть стремительных теней. Ещё несколько мгновений — и кони вскачь ударили в степь. Закричали, засвистели сторожевые, кто-то даже бросился вослед, да только за бродником в степи разве угонишься?
И след простыл.
Да и не удалась погоня — кони артачились, не шли — плясали на месте, храпели, задирая головы. И не шли.
— Княже! Глеб Святославич!
Глеб вскочил сразу же, словно ждал каких-то дурных вестей — а и ждал в глубине души!
— Что?!
— Мальчишки «козарские»! Сбежали!
— Как?! — князь сжал кулаки, понимая уже, что неважно — как. Важно иное — теперь внезапного нападения на Тьмуторокань не выйдет, теперь Ростислава предупредят.
— Да у нас тут кони пополошились от волчьего воя, мы их ловить ударились, и они тоже. Кто же ведал…
Старшой сторожи сбивчиво и торопливо рассказывал про то, как сбежали «козары», но князь почти не слушал. Треснула в сжатом кулаке рукоять плети.
Сам виноват!
Пожалел!
Пожалел ребят, не велел связывать на ночь… понадеялся, что мальчишки… а вот забыл про то, что именно мальчишки — самый отчаянный народ!
А теперь ещё предстояло отвечать перед отцом!
Остановились вёрст за пять от Святославля стана, дали коням отдышаться и попить.
Хлопали одобрительно по спине довольного Ярко. Когда мимо него метнулись всадники, сын ватамана успел вскочить на спину коня, которого товарищи тянули в поводу. А сейчас он только смеялся, слушая восторги друзей.
— Ну, молодец! — восторженно выдохнул, падая с коня рядом с ним, Неустрой. — Ну, Ярко!
Ярко только повёл плечом — не нуждаюсь мол — хотя душа пела и плясала.
Отдышались и снова принялись ловить коней. Медлить было нельзя — с рассветом вся Глебова дружина по степи рассыплется — ловить их.
— Ярко, — негромко позвал Неустрой, как только они уселись на конские спины. Сёдел не было, приходилось ехать охлябь.
— Ну чего?
— В Тьмуторокань поскачешь?
Ярко даже задохнулся от неожиданности.