1 Свисты — наиболее коммуникативные сигналы — оказались крайне стереотипными для одной и той же особи, хотя имели индивидуальные оттенки у разных особей. Это доказали Мельба и Давид Колдуэллы в 1968 году, изучив более 2400 свистов дельфинов-белобочек. По таким индивидуальным свистам в стайке дельфины, видимо, узнают каждого сородича персонально.
Дельфины действительно могут копировать слова, услышанные от экспериментатора, но бездоказательно утверждать, что они вкладывают в воспроизведенные «слова» какой-то смысл, абстрактные понятия. Подражание словам человека у дельфинов и попугаев — явление одного и того же порядка. Еще ни разу даже самые «умные» дельфины не показали понимания того, что они говорят.По своей способности к звукоподражанию дельфины не занимают исключительного положения в животном мире. Отлично копируют слова человека некоторые птицы (скворцы, попугаи, вороны, сороки, сойки, майны). Щеткоязычный попугай лори по кличке Куконя, живущий у ленинградца А. М. Батуева, «знает» свыше сотни слов и десятки фраз. А это много больше, чем у знаменитого дельфина Эльвара. Слово «мама» произносят дрессированные обезьяны, а у Владимира Дурова это же делала собака.
Рис. 53.
Схема опыта Бастиана с афалинами.
Сонограммы слов, произнесенных человеком и попугаем, не менее сходны, чем сонограммы слов экспериментатора и дельфина.Со свистом дельфина иногда сравнивают свистовой язык жителей некоторых деревушек в Пиринеях и на Канарских островах. Но нельзя забывать, что свистовой язык человека — это те же закодированные слова, сигналы сигналов. Французский физиолог Рене Бюснель в 1966 году специально изучал язык этих горных народов и пришел к выводу, что по физическим свойствам возможна аналогия между дельфиновыми свистами и свистовым языком человека, но она не доказывает существования языка у дельфинов. Проблема синтаксиса применима только к языку человека — разговорному или свистовому. Методы, анализирующие свистовой язык человека, не могут быть применимы к акустическим сигналам животных, в том числе и к свистам дельфинов. Можно думать, что подражание человеческому голосу афалина выполнит успешнее обезьяны шимпанзе, и, вероятно, дельфина можно легче обучить человеческому свисту, чем обычному голосу человека.Интерес к голосам сородичей и обмен сигналами существует не только у дельфинов, но и у многих животных, например, в семьях обезьян, в стайках синичек и т. д. Спровоцировать ответ на искусственно подаваемые звуковые сигналы удается у большого количества видов зверей и птиц. На этом основана, например, охота на рябчика и уток, которые идут на манок, имитирующий их голос, охота на оленей с рогом и т. д.Предположение, что дельфины располагают элементарными единицами звукового кода типа фонем человеческой речи и способны к комбинаторике из целого ряда сигналов, не доказано.Более правдоподобна концепция, что «язык» дельфинов представляет собой лишь систему простых сигналов, удовлетворяющих все их несложные запросы жизни в довольно сложной для млекопитающего водной среде обитания.Язык, речь, слово свойственны только людям. Даже самую сложную сигнализацию у животных нельзя отождествлять с речью человека. Слову соответствуют определенные понятия, которые помогают нашим представлениям об окружающем, в том числе и о том, что в нашей жизни никогда не встречалось, чего не приходилось видеть и слышать. Животное не может пользоваться словом сознательно как отвлеченным понятием, как сигналом сигналов. Оно может скопировать слово как звук за поощрение, что и делают живущие в неволе попугаи и другие птицы. Точно так поступают и дельфины. Они искусно пользуются сигналами страха, боли, бедствия, спаривания, разыскивания пищи, устрашения, а когда воспроизводят слова человека, то выступают лишь в роли попугая или бессмысленного говоруна. Еще никто не мог найти у животных (в том числе и у дельфинов) язык, пригодный для передачи абстрактных понятий1.