— Очень красивые вещицы, — сказал Карлотти. Когда он увидел драгоценности, в его голосе зазвучали тоскливые нотки. — Хорошо, что их никто не взял, пока вилла стояла без присмотра.
Я вспомнил высокого широкоплечего пришельца.
— Где вы их обнаружили? — поинтересовался я.
— Они были на туалетном столике — приходи и бери.
— Настоящие? Я хочу сказать — не фальшивые?
— Конечно, настоящие. — Он хмуро посмотрел на меня. — Я бы даже сказал, что они стоят не меньше трех миллионов лир.
Пока Карлотти составлял расписку, я рассмотрел шкатулку и ее содержимое. По моей спине пробежал холодок. Значит, пришелец, которого я видел, не был простым вором. Но кто он тогда был? Зазвонивший телефон заставил меня вздрогнуть.
Карлотти снял трубку.
— Си… си… си. — Некоторое время он слушал, потом что-то буркнул и положил трубку.
В комнату вошел Гранди. На его лице было озабоченное выражение.
Карлотти закурил сигарету.
— Подготовлено заключение о вскрытии, — сказал он мне.
Было видно, что он чем-то обеспокоен.
— Что ж, теперь вам известно, как она умерла, — проговорил я, пытаясь как-то заполнить возникшую паузу.
— Да, теперь в этом нет никаких сомнений.
Он отошел от телефона. Я почувствовал его напряжение, когда он махнул рукой.
— Что-нибудь еще?
Я осознавал, что мой голос звучит неестественно. Гранди повернулся ко мне.
— Да, есть кое-что еще, — усмехнулся Карлотти. — Она была беременна.
К трем часам Карлотти закончил обследование виллы и завершил беседу со служанкой.
Я ее не видел.
Мне был только слегка слышен ее голос, когда они разговаривали на кухне. Я оставался в гостиной, курил сигарету за сигаретой и все больше впадал в панику.
Итак, Хелен была беременна.
Это будет последним гвоздем, вбитым в мой гроб, если они выяснят, кто был Дуглас Шерард. Я-то знал, что не был виновен ни в ее смерти, ни в ее беременности, но если что-то о моем пребывании здесь выйдет наружу, мне никто не поверит.
Каким безмозглым кретином я был, когда с ней связался!
Кто же ее любовник?
Мне снова вспомнился таинственный широкоплечий пришелец, которого я видел накануне вечером. Это был он? Возможно. Теперь было ясно, что он не вор. Ни один вор не оставил бы на туалетном столике драгоценности стоимостью три миллиона лир.
Я продолжал размышлять над всем, что произошло, смотря на каминные часы и зная, что через полчаса мне надо будет в подробностях рассказать Чалмерсу о смерти Хелен.
Чем больше я об этом думал, тем больше осознавал, что любой мой неосторожный шаг будет означать для меня конец.
Карлотти вошел в гостиную, когда стрелки на каминных часах показывали три сорок пять.