Главной темой искусства наска монументального и плодовитого периодов является «мифическое существо в маске», более или менее похожее на человека и держащее боевую дубинку и трофейную голову (или головы). При этом оно облачено в искусно выполненные орнаменты, а лицо закрывает маска. Эта тема обнаружена в более чем 25 процентах экземпляров, проанализированных Рорком, и преобладает в керамике, представленной в Национальном Музее Антропологии и Археологии в Лиме. Если посмотреть на эволюцию во времени художественных элементов этого образа, то мы увидим, что в анатомических деталях остается «все меньше человека» (Рорк 1965: 17). Все внимание сосредотачивается на фантастической голове и орнаментах, в то время как тело и ноги приобретают все меньшее значение. Рорк использует термин «сигнифайер» (образован из английских слов sign — символ и fiery — огненный), имея в виду сложный элемент, присутствующий в одном из изображений (рис. 12). Этот элемент представляет собой длинную, извивающуюся ленту, закрепленную со стороны головы и состоящую из ряда полос с замысловатыми краями. В Музее Искусства в Лиме сигнифайер назван гусеницей (gusano). В сигнифайере мы обнаруживаем трофейные головы, шипы, рыб и другие элементы, включая крылья. Реже — растения, хвосты, кошачьи морды или змей. Согласно Рорку, различные варианты сигнифайера обусловлены немного отличающимися представлениями об этом мифическом существе в маске. Среди изображений животных наиболее часто встречаются лиса, кошка, птица и касатка.
Рис. 12. Мотив «сигнифайера» в искусстве наска.
Я утверждаю, что эти различные мифологические существа в масках изображают властвовавших шаманов-вождей. Элементы в виде животных в изображении сигнифайера — это их животные-союзники, над которыми они приобретали власть посредством употребления галлюциногенов. Соединение различных элементов в одном образе метафорически отражает тоталитарность власти данного религиозно-политического лидера. У мочика, живших на севере Перу, мы обнаруживаем (и об этом более подробно будет сказано в соответствующей главе), что вера в существование духовной иерархии в мире природы является базовой для концепции шаманства. Звери и рыбы в этой иерархии расположены в соответствии с их особыми атрибутами власти. Параллельно иерархии в природе обнаруживается иерархия среди людей, основанная на их возможности управлять и доминировать в мире тела и духа. Роль растительных галлюциногенов внутри этой иерархии состоит в том, что они позволяют людям получить определенный контроль над миром духа и материальной выгоды или трансформироваться в те объекты власти, в которые они пожелают (Питт-Риверс 1970). Иерархия в мире животных основана не только на грубой силе или физических размерах. Маленькие и незначительные создания вроде гусеницы могут быть восхваляемы и превозносимы как за приносимую ими пользу, так и за их связь с другим миром. Ее способность превращаться в прекрасную бабочку может быть метафорическим выражением темы смерти и воскрешения, также весьма распространенной в связанных с использованием галлюциногенов культурах.