Выпустив из объятий Полину Аркадьевну, Сергей потерянно посмотрел на меня:
— Ника…
Я, не сдвинувшись с места, вежливо улыбнулась:
— Счастливо, дорогой. Поезжай. Береги себя. И помоги моему отцу. Не оставляй его.
Он взялся за дверную ручку, но Никитка вцепился в него своими цепкими пальчиками:
— Папа, ты скоро вернёшься?
Сергей присел на корточки и взъерошил кудряшки сына:
— Как получится, сынок…
— Постарайся успеть на мой день рожденья. Двадцать третьего июля. Мне будет семь лет! А если не успеешь, то к первому сентября. Я хочу пойти в школу с тобой и с мамой…
— Я постараюсь… — не очень уверенно пообещал Сергей и, неловко чмокнув Никитку, резко поднялся: — Мне пора…
И Никитка, наконец-то, отпустил его:
— Ладно, иди. И не бойся, я присмотрю за бабушками и за мамой, пока тебя не будет. Я же мужчина. И я уже большой!
Задрав голову и сглотнув, Сергей быстро открыл дверь и ушёл в свою неприкаянную жизнь. И мой «большой уже мужчина» жалобно заскулил. Оставив его на попечение всполошившихся бабушек, я побежала в ванную и во весь напор открыла оба крана…
Поздно вечером ко мне зашла бабушка.
— Ника, я хочу вернуться в Астрахань. Не могу я здесь больше… После сегодняшнего…
Я оторвалась от компьютера, на который пялилась, как баран на новые ворота, изображая несусветную деловитость, и обняла свою строптивую старушку:
— Не спеши, ба. Пожалей Полину Аркадьевну. Ей сейчас хуже, чем всем нам… Да и в Астрахань возвращаться рано. А если ты за квартиру волнуешься, то я сама туда съезжу…
— При чём тут квартира! — рассердилась бабушка. — Просто не хочу больше находиться в доме, где обижают мою внучку!
— Никто меня не обижает, ба! Я сама кого хошь обижу. А на Сергея не сердись, он всего-навсего растерялся… И не успел расслабиться, потому что ему приходится быть закаменелым и прятать свои чувства. Работа у него такая.
— Это что же за работа такая, что у него не нашлось слов благодарности тебе за сына?! Да и сыну он ласку цедил, как скупой копейки гнутые…
— Ба, он уже несколько лет работает засланным казачком в мафии, в самом логове врага! Там такое пекло, скажу я тебе! Сергей каждую минуту рискует жизнью.
— Гоп твою мать! — прорвались у бабули лихие слова и она села на кровать. — Как же он, бедный, выносит такое напряжение?
Вот она моя бабуля! Из одной крайности в другую… Как говорится от любви до ненависти… Не успела я подумать об этом, как она доказала мою ремарку делом:
— А чего ж ты-то тогда была такая замороженная?! Не могла приголубить парня? Он бы и тебя приветил и с Никиткой поласковей был.
— Ба, не лезь в мои отношения с мужчинами! У меня к нему свой счёт! Сами разберёмся… Коли будет нужда…