— Я, как истинный патриот, готов трудиться круглые сутки! — возбудился «мишка».
Тоська расхохоталась, а я сочла молчание наилучшей реакцией на эту провокацию — хотя жутко хотелось сострить по поводу «медвежьих услуг» влюблённого энтузиаста!
Затарившись продуктами, напитками, кофе и сигаретами, мы отправились ко мне. По пути наверх я постучала к Марии Игнатьевне и, наспех чмокнув её восторжённо-испуганное лицо, попросила на прокат чайник и чашки.
— А пироги возьмёте? — с несвойственной ей робостью спросила соседка, не решаясь задать кучу выпирающих из неё вопросов.
— И пироги возьмём, и вас с Тихоном, — радостно пообещала я. — Пироги сию минуту, а вас вечером. У меня там чёрт ногу сломает, надо хоть немного прибраться!
Переступив порог мой квартиры, Тоська сморщила нос:
— Фу, какая вонища! Как ты тут спать собираешься?
— Так я после ремонта ещё не жила здесь, — смутилась я, — сейчас открою окна и проветрю… — и я метнулась к балкону.
— Стой!!! — гаркнул Михаил и обхватил мою талию. — Я сам. А если там бандиты?
Под нашими испуганными взорами он начал открывать балконную дверь и вдруг раздался грохот и звон разбитого стекла. Михаил охнул и присел.
— Миша!!! — заорала я благим матом и кинулась к своему сердечному другу, готовая прикрыть его своим телом, но тот уже поднялся и повернулся ко мне: о, Боже! Кровь!
— Оставайтесь здесь! — командирским тоном приказал он нам с Тоськой и выскочил из квартиры. Мы с подругой немного потряслись со страху и, выглянув в разбитое окно, сразу увидели Михаила. Тот стоял посреди двора и с наслаждением таскал за уши какого-то подростка. Вокруг сгрудились соседи и чувствовалось, что шоу, скорее, доставляет им удовольствие, чем пугает.
Парнишка, в котором я, присмотревшись, признала соседского Гошку, побагровел, но молчал, а Михаил чинил не только скорую расправу, но и допрос:
— Кто тебя научил бить окна Веронике? Признавайся, негодяй, пока я тебя в участок не отвёл! Ну-ка, отвечай, быстро!
— Мать его, небось, научила! Дашка, — нашлись доброхоты среди зрителей. — Она вечно Веронике козни строит. Из-за мужика своего похотливого. Тот давно уже Веронике проходу не даёт. А он ей на хрен нужен, пёс шелудивый!
Михаил, не отпуская Гошку, достал удостоверение и показал толпе:
— Вот граждане, смотрите! Я участковый Михаил Коняев, и хочу предупредить всех: и думать не смейте причинять какой-либо вред Веронике! Она находится под защитой государства! Любой, кто хоть пальцем коснётся её лично или её имущества, будет иметь дело с милицией! А ты, паршивец, иди к матери и скажи, что я велел немедленно вставить новое стекло Веронике Борисовне! А то оштрафую в тройном размере!